Дьяченко В. И.
В «Капитале» Маркс убедительно доказал, что важнейшим признаком капиталистического производства является его товарность, товарная форма продукта, ориентация на стоимостные показатели и хозяйственный расчет. Хозрасчёт базируется на принципе самоокупаемости и экономической самостоятельности предприятий. Каждое предприятие имеет свободу в распоряжении собственными ресурсами, их распределением, нанимает рабочую силу и, соответственно, имеет возможность брать банковские кредиты. Товарность и хозрасчётные модели были присущи и советской экономике. Они функционировали до конца советской власти. Существуют они и ныне после перехода к рыночным, капиталистическим отношениям.
Сторонники сталинской интерпретации марксизма справедливо связывают сход СССР с коммунистических рельсов и его гибель именно с ориентацией советского хозяйственного механизма на повышение роли товарности и хозяйственного расчёта при социализме. Но они не правы, когда относят это к периоду руководства страной Н. С. Хрущёвым. Они утверждают, будто до него такой ориентации не было, что Сталин был противником развития товарно-денежных отношений при социализме.
Однако анализ советской истории показывает, что это не так. Идея перехода советской экономики на товарность и хозяйственный расчёт принадлежит В. И. Ленину. И выдвинул он её не для непосредственно коммунистических преобразований, а для формирования лишь фундамента для социализма, для первой фазы коммунизма, который, по Марксу и Энгельсу, должен создаваться капитализмом. Идея возникла после провала политики так называемого военного нетоварного коммунизма в отсталой крестьянской России, которая вместе с гражданской войной привела страну к голоду и эпидемиям в 1921 году. Чтобы большевикам удержать власть, Ленин и предложил вернуться к капитализму через допущение элементов частного присвоения средств производства, свободы торговли, хозяйственного расчёта – но под руководством РКП(б). Такой разворот к государственному капитализму был назван новой экономической политикой (НЭП). Вот, что по этому поводу говорил сам Ленин в докладе к четырёхлетней годовщине Октябрьской революции: «Не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рождённого великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчёте потрудитесь построить сначала прочные мостки, ведущие в мелкокрестьянской стране через государственный капитализм к социализму; иначе вы не подойдёте к коммунизму, иначе вы не подведёте десятки и десятки миллионов людей к коммунизму» (Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 144–152).
Следует обратить внимание на слова Ленина: «потрудитесь построить сначала прочные мостки, ведущие в мелкокрестьянской стране через государственный капитализм к социализму». Этими словами он подтверждает марксистский вывод, что к социализму невозможно подойти иначе, как через развитой капитализм. Поскольку хозяйственный расчёт и свобода торговли являются неотъемлемой частью капитализма, постольку Ленин рассматривает их как необходимое зло в Советской республике, без которого не обойтись. Он предупреждает: «Перевод госпредприятий на так называемый хозяйственный расчёт неизбежно и неразрывно связан с новой экономической политикой, и в ближайшем будущем неминуемо этот тип станет преобладающим, если не исключительным. Фактически это означает, в обстановке допущенной и развивающейся свободы торговли, перевод госпредприятий в значительной степени на коммерческие, капиталистические основания» (Ленин В. И. Проект тезисов о роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики. ПСС. Т. 44, с. 342–343). Переход к свободе торговли и хозрасчётным отношениям в советской экономике начался с введением НЭП с января 1922 года.
Программа НЭП реализовывалась до 1928 года. С её помощью удалось восстановить разрушенное гражданской войной и интервенцией хозяйство. Но одновременно она способствовала формированию эксплуататорских слоёв в городе, формированию кулачества в деревне. В 1927 году разразился хозяйственный кризис. Крестьяне отказывались покупать товары промышленного производства по завышенным ценам. По крестьянству был нанесён удар – начат процесс раскулачивания и насильственной коллективизации сельскохозяйственного товаропроизводителя. К 1929 году программа НЭП была свёрнута.
После сворачивания НЭП промышленное производство и торговля были полностью огосударствлены. При этом, однако, было отброшено предостережение Ленина, который считал, что государственное регулирование торговли и денежного обращения является дополнительным отступлением от социализма даже по сравнению с НЭП. «Мы должны сознать, – разъяснял он через год после введения НЭП, – что отступление оказалось недостаточным, что необходимо произвести дополнительное отступление, ещё отступление назад, когда мы от государственного капитализма переходим к созданию государственного регулирования купли-продажи и денежного обращения» (Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 212–213).
Советская экономика перешла на плановые, мобилизационные принципы. Однако хозяйственный расчёт, т. е. коммерческие, капиталистические основания остались. Осуществлялось государственное регулирование купли-продажи и денежного обращения. Помимо внутренней торговли продуктами индивидуального потребления, СССР вынужден был осуществлять куплю и продажу сырья и средств производства с капиталистическими странами. Следовательно, оставалась отмеченная Лениным опасность того, что общество, «основанное на товарном производстве, стоящее в обмене с цивилизованными капиталистическими нациями, на известной ступени развития неизбежно становится и само на путь капитализма» (Ленин В. И. ПСС. Т. 11. С. 37).
С помощью мобилизационной экономики за счёт крестьянства была проведена индустриализация промышленности, осуществлена коллективизация сельхозпроизводителей и ликвидация безграмотности.
25 ноября 1936 г. в докладе на чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов «О проекте Конституции Союза ССР» Сталин объявил о полной победе социализма. «Наше советское общество, – говорил он, – добилось того, что оно уже осуществило в основном социализм, создало социалистический строй, то есть осуществило то, что у марксистов называется иначе первой, или низшей, фазой коммунизма. Значит, у нас уже осуществлена в основном первая фаза коммунизма, социализм. Основным принципом этой фазы коммунизма является, как известно, формула: „от каждого – по его способностям, каждому – по его труду”» (Сталин И. Сочинения. Т. 14. М. Писатель. 1997. С. 127).
Казалось бы, что раз полное построение фундамента для социализма осуществлено, построены «прочные мостки, ведущие в мелкокрестьянской стране через государственный капитализм к социализму», то, по заветам Ленина, ориентация на стоимостные показатели и хозрасчётные экономические отношения должна завершиться. Однако нет. Сталин и его окружение продолжают придерживаться ленинских идей периода НЭПа. Резонно возникает вопрос: почему? Не хватило ума или по другим причинам? Так или иначе, ленинское положение о хозрасчёте мы опять находим уже в проекте новой Программы Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) в последней редакции, подготовленной по решению февральского (1947 года) пленума ЦК ВКП(б). Согласно этому проекту в СССР намечалось построить коммунизм через 20–30 лет. С этим проектом знакомился Сталин и делал свои пометки. В «Основных задачах ВКП(б) по строительству коммунистического общества», в разделе «В области экономической» читаем: «Неуклонно повышать роль и значение хозяйственного расчёта, денег, государственного бюджета, кредита, цены, прибыли, советской торговли как важнейших рычагов преобразования социалистического общества в коммунистическое» (см. Трушков В. Неизвестная программа ВКП(б). Равнение – на социалистическую революцию. – Правда.2016. № 100).
Затем схожие положения перекочёвывают в брошюру Сталина 1952 г. «Экономические проблемы социализма в СССР». В ней он пишет, что «наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство особого рода, товарное производство без капиталистов, которое имеет дело в основном с товарами объединённых социалистических производителей (государство, колхозы, кооперация), сфера действия которого ограничена предметами личного потребления, которое, очевидно, никак не может развиться в капиталистическое производство и которому суждено обслуживать совместно с его „денежным хозяйством” дело развития и укрепления социалистического производства» (Сталин И. Экономические проблемы социализма в СССР. Госполитиздат. 1953. С. 17).
Сталин утверждал, что и закон стоимости так же хорошо может обслуживать социализм, как некогда обслуживал капитализм.
Приведём его высказывание и на этот счёт: «Иногда спрашивают: существует ли и действует ли у нас, при нашем социалистическом строе, закон стоимости? Да, существует и действует. Там, где есть товары и товарное производство, не может не быть и закона стоимости. Сфера действия закона стоимости распространяется у нас прежде всего на товарное обращение, на обмен товаров через куплю-продажу, на обмен главным образом товаров личного потребления. Здесь, в этой области, закон стоимости сохраняет за собой, конечно, в известных пределах роль регулятора. Но действия закона стоимости не ограничиваются сферой товарного обращения. Они распространяются также на производство. Правда, закон стоимости не имеет регулирующего значения в нашем социалистическом производстве, но он всё же воздействует на производство, и этого нельзя не учитывать при руководстве производством. Дело в том, что потребительские продукты, необходимые для покрытия затрат рабочей силы в процессе производства, производятся у нас и реализуются как товары, подлежащие действию закона стоимости. Здесь именно и открывается воздействие закона стоимости на производство. В связи с этим на наших предприятиях имеют актуальное значение такие вопросы, как вопрос о хозяйственном расчёте и рентабельности, вопрос о себестоимости, вопрос о ценах и т. п.» (там же, с. 20, 21).
Самое опасное в этом сталинском заблуждении то, что он дал установку присяжным профессорам для дальнейшего научного обоснования антимарксистского тезиса, что товарное производство может быть социалистическим, т. е. развиваться в первой фазе коммунизма, что оно «никак не может развиться в капиталистическое производство», что ему «суждено обслуживать совместно с его „денежным хозяйством” дело развития и укрепления социалистического производства».
Противоречило это и ленинским установкам, который допускал хозяйственный расчёт не в период социализма, а лишь при создании основ для него.
Ошибка Сталина была не в том, что он признал действие закона стоимости и существования рынка в СССР (это — констатация факта), а в том, что он считал это не капитализмом, а социализмом. Своим авторитетом он накрепко связал рынок с социализмом как первой фазой коммунизма. Тем самым он дезориентировал коммунистов.
В октябре 1952 г. состоялся XIX съезд ВКП(б). Съезд принял решение о необходимости переработки Программы партии в связи с переходом к строительству коммунизма. В постановлении съезда было записано о необходимости при переработке Программы руководствоваться основными положениями произведения Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», которое было опубликовано в этом же году (Каганович Л. М. Памятные записки. М., ВАГРИУС, 1996, с. 496).
И вот на XXII съезде КПСС в 1961 г. была принята третья программа партии, которую считают хрущёвской. Однако это мнение ошибочно, так как, несмотря на развенчание Хрущёвым культа личности Сталина, решение 19 съезда партии было выполнено и составители Программы руководствовались основными положениями указанного сталинского произведения.
Прежде всего, необходимо отметить, что в ней закреплялся ошибочный сталинский вывод. В ней утверждалось: «Социализм победил в Советском Союзе полностью и окончательно» (Программа КПСС. Политиздат. 1971. С. 5). Об окончательной победе социализма было заявлено ещё в 1949 году в связи с испытанием атомной бомбы в СССР.
Сразу возникает вопрос, как может победить переходный период полностью и окончательно?
Далее в программе партии закреплена сталинская установка относительно стоимостных отношений в производстве и хозяйственном расчёте при социализме. В ней записано: «В коммунистическом строительстве необходимо полностью использовать товарно-денежные отношения в соответствии с новым содержанием, присущим им в период социализма. Большую роль при этом играет применение таких инструментов развития экономии, как хозяйственный расчёт, деньги, цена, себестоимость, прибыль, торговля, кредит, финансы» (См. Программа КПСС. С. 89). И это в стране, где «социализм победил полностью и окончательно»! Почему-то авторство этого положения программы приписывают хрущёвскому ревизионизму. Однако это не так. Идея нового содержания советских товарно-денежных отношений, которые должны укреплять социалистическое производство, принадлежит не хрущёвцам, а Сталину и его окружению.
Итак, хозрасчёт (коммерческий расчёт), как уже отмечалось, существовал в Советском Союзе весь период после введения его НЭПом. Наличие товарного производства и обмена было неизбежным следствием отсталости мелкокрестьянской страны. В. И. Ленин это прекрасно понимал. Поэтому он и вынужден был вернуться к капиталистическому хозрасчёту, ограничив его рамками НЭП до построения фундамента для первой фазы коммунизма (социализма). Однако этого не поняли Сталин и его окружение. Они, ссылаясь на Ленина, распространили хозрасчётные модели и после того как официально объявили, что социалистический фундамент в стране был построен полностью и окончательно. Тем самым капиталистические хозяйственные отношении якобы стали социалистическими. Неудивительно, что развитие таких «социалистических» отношений в дальнейшем стало теоретическим оправданием перехода к рыночным полностью капиталистическим отношениям в СССР. Оно закономерно привело к распаду и развалу страны, к переходу её на рельсы развития классического капитализма.
Вместе с тем возникает вопрос, а был ли предложенный Лениным хозяйственный расчёт выходом для продолжения непосредственно коммунистических преобразований в СССР? Могла ли НЭП с её отношениями хозяйственного расчёта спасти коммунистические ростки от неминуемой гибели в отдельно взятой и отсталой стране? Могла бы задумка В. И. Ленина о переходе от России нэповской к России социалистической (коммунистической) сбыться без мировой коммунистической революции?
Теперь уже очевидно, что нет. Предположение Ленина о возможности непосредственно коммунистических преобразований в отдельной стране, без мировой революции не оправдалось. А в неразвитой стране, которой была в то время Россия, тем более. Революция в такой стране привела, и не могла не привести в силу распространения крестьянских, отсталых мелкобуржуазных взглядов к мелкобуржуазной диктатуре, национальной ограниченности и державности. Правы оказались основоположники коммунистической теории, которые утверждали, что коммунизм, как обобществившееся и очеловечившееся человечество, может существовать только во всемирно-историческом смысле. Коммунизм, даже первая его фаза, в отдельно взятой стране невозможен.
Но мировая коммунистическая революция в ХХ веке не состоялась. Она была отодвинута на более поздний период в связи с существованием и развитием в СССР мелкобуржуазной национальной ограниченности и великодержавного русского шовинизма, предавшего идеи пролетарского интернационализма и мировой революции. В свою очередь мировая капиталистическая система под страхом коммунистических преобразований пошла в развитых капиталистических странах на значительные социальные уступки эксплуатируемым слоям населения. Была введена прогрессивная шкала подоходного налога, сокращена рабочая неделя, во Франции, например, до 36 часов, возросла роль профсоюзов и их значение в отстаивании прав трудящихся, увеличена зарплата наёмным работникам, введены значительные пособия по безработице. Были введены страховая медицина, кое-где бесплатное образование и другие социальные программы.
Такого жизненного уровня не достиг СССР. К тому же коммунизм в нём стал представляться в основном с потребительских позиций коммунистического распределения каждому по всё возрастающим потребностям. В этом смысле коммунистическая идеология по существу ориентировалась на развивавшееся в капиталистических странах сверх потребление. В результате коммунистическое движение теряло коммунистические ориентиры, приходило в упадок. Происходило это и потому, что классическая марксистская теория коммунизма в СССР была подменена сталинской её интерпретаций, названной марксизмом-ленинизмом. Она отрицала необходимость мировой революции, значительно исказила представления о коммунизме и путях его достижения, вульгаризовала классическую марксистскую теорию в целом и отбросила её под флагом творческого развития и диалектического снятия.
Но с разрушением СССР и социалистической системы в развитых странах капитала пошли обратные процессы. Стали сокращаться социальные программы, усиливаться эксплуатация, национальная рабочая сила стала замещаться более дешёвым трудом эмигрантов. Всё это, возможно, указывает на новую материализацию призрака коммунизма, возрождение собственно коммунистического движения и приближение мировой коммунистической революции. Однако, конечно, при условии снятия марксизма-ленинизма как сталинской вульгарной интерпретации марксизма; возвращения, распространения и развития классической марксистской теории коммунизма на более высоком уровне.
О статье ВИДа «Теоретические истоки советской товарности»
Борис Грицкив
БГ: Если говорить о статье, не вдаваясь в отдельные детали, то, на мой взгляд, от внимания ВИ ускользнул тот факт, что, говоря о товарности или нетоварности в СССР, нужно чётко разделять такие категории как «средства производства» и «предметы потребления».
ВИД: ВИ прекрасно понимает, что такое средства производства и предметы потребления. И Вы вряд ли его убедите, что средства производства были выведены из товарных отношений. Это просто невозможно в условиях мирового товарного рынка. Троцкий был прав, когда утверждал, что советская экономика находилась под колпаком мирового товарного рынка.
БГ: Уже на высшей стадии капитализма, внутри отдельной корпорации средства производства перестают быть товаром.
Для примера возьмём корпорацию Рената Ахметова.
На шахтах, принадлежащих Ахметову, добывают коксующийся уголь, который затем везут на Авдеевский коксохимический завод, который также принадлежит Ахметову. Изготовленный кокс поставляется на металлургические заводы, принадлежащие также Ахметову. Полученный металл поступает на машиностроительные заводы, также принадлежащие Ахметову. Изготовленные машины поступают на те же шахты, заводы и т. д. (примерно так же на огромном Новокраматорском машиностроительном заводе изделия передаются из одного цеха в другой, хотя из политических соображений цеха вроде бы самостоятельны, имеют собственные субсчета в банке. Но реальный собственник завода один – бывший красный директор, который умыкнул завод себе).
Вопрос: может ли Ахметов продавать сам себе продукты, которые принадлежат ему самому? Понятно, что не может, это абсурд. Поэтому, повторимся ещё раз, внутри корпорации продукты (полуфабрикаты) товарами не становятся, а передаются от одного предприятия другому по технологической цепочке. Но внешне они выглядят как товары и имеют денежное выражение стоимости. Это даёт возможность сравнивать эффективность работы той или иной шахты, того или другого предприятия.
Но!
ВИД: Это ошибочное утверждение. В конечном счете, вся ахметовская корпорация работает на максимальное извлечение прибыли, на максимальное высасывание прибавочной стоимости из наемных работников, как в пределах, так и за пределами корпорации. Затем эта прибавочная стоимость распадается на …
БГ: Но положение меняется коренным образом, когда продукты выходят за пределы корпорации и продаются другим капиталистам. В этом случае они становятся товарами и по форме и по содержанию.
Тем более подобное явление было свойственно экономике СССР до середины 1950-х годов. Собственником средств производства было государство в целом, а не отдельное предприятие. И государство передавало средства производства отдельным предприятиям в оперативное управление. Передача осуществлялась путём списания с баланса на баланс. Чтобы убедиться в этом достаточно почитать работы Н.А. Вознесенского, который был председателем Госплана СССР до 1949 года. А ещё лучше, распросить директоров заводов и главных бухгалтеров предприятий конца 1940-х – начала 50-х годов. Некоторые из них ещё здравствуют по сегодняшний день.
ВИД: Советское государство в лице его бюрократического аппарата являлось совокупным капиталистом. Бюрократия распоряжалась средствами производства на праве оперативного управления. По существу государство было частной собственностью бюрократии. Сталинское заблуждение об общенародном государстве и общенародной собственности полностью противоречит марксизму. В СССР никогда не было пролетарского полу государства. Советское государство всегда было буржуазным, но без буржуазии. Это буржуазное государство торговало средствами производства на внешнем рынке. Поэтому средства производства товаром в СССР были всегда. Вознесенский повторял сталинские байки. Тоже самое делали и директора заводов и бухгалтеры. Эти байки повторяете и Вы.
БГ: И совершенно дело меняется коренным образом, когда мы начинаем говорить о предметах потребления. Эти последние на протяжении всей истории СССР (за исключением времён гражданской войны и «политики военного коммунизма»), вне всякого сомнения, были товарами. Это, наверное, понятно всем, кроме Тюлькина и Попова.
ВИД: Почему Вас заклинило на Тюлькине и Попове. Их позицию занимают все сталинисты, и как оказалось, и Вы вместе с ними.
БГ: Но и здесь были отдельные исключения. Например, государственная обувная фабрика изготовила партию ботинок. Одна часть передана в армию, другая часть – в Гострудрезервы для бесплатной выдачи учащимся, третья часть – поступила в торговую сеть, в свободную продажу. Легко догадаться, что в первых двух случаях ботинки товаром не являются, а в последнем – являются.
ВИД: Ну и что? Это не отменяет общего правила.
БГ: А теперь давайте посмотрим, как подходил к этому вопросу Маркс в «Критике Готской программы». Приведу выдержки из полемики с Тюлькиным в апреле 2013 года:
«Цитировать работу Маркса мы будем по 19-му тому второго издания сочинений на страницах 19-20-21. Для удобства читателя абзацы, изложенные на этих страницах, занумеруем:
(1)
Каждый читающий может убедиться в том, что во всём этом абзаце речь идёт исключительно о средствах производства. Коллективные производители не обменивают своих продуктов, а передают их друг другу. По той причине, что общество, совокупно владея средствами производства, не может эти последние продавать самому себе. В силу этого продукты в виде средства производства товарами не становятся, следовательно, исчезает категория стоимости.
ВИД: С чего Вы взяли, что Маркс в этом фрагменте ведет речь «исключительно о средствах производства»? Общество, основанное на началах коллективизма, на общем владении средствами производства являет собой полный коммунизм или коммунизм, развивающийся на своей собственной основе. Вполне понятно, что в таком обществе производители не обменивают своих продуктов не в виде средств производства, не в виде предметов индивидуального потребления.
Наши товарищи на основе лингвистического анализа уточнили перевод этого фрагмента «Критики Готской программы». Уточненный перевод следующий: «В кооперативистском обществе, основанном на том, что средства производства являются общим достоянием, производители не обменивают своих продуктов; так же и труд, затраченный на производство продуктов, не проявляется здесь как стоимость этих продуктов, как некое присущее им вещественное свойство, потому что теперь, в противоположность капиталистическому обществу, индивидуальные работы уже не окольным путем, а непосредственно существуют как составные части совокупного труда. Выражение «трудовой доход», неприемлемое и в настоящее время из-за своей двусмысленности, теряет таким образом всякий смысл».
БГ: (2)
ВИД: Полагаю, что в этом фрагменте в начале предложения при переводе или при наборе текста пропущена частица «же» после местоимения «Мы». В остальном текст не вызывает трудности для понимания.
БГ: А вот во (2) абзаце у Маркса речь идёт уже не о средствах производства, а о предметах потребления. Выделенное мною слово «здесь» несколько сбивает с толку читателя, потому что создаётся впечатление, что будто бы абзац (2) продолжает развитие мысли абзаца (1). Но это не так. Ленин в «Государстве и революция» толкует это место Маркса следующим образом:
Ленин разрывает цитату Маркса и в скобках поясняет, что слово «здесь» относится не конкретно к абзацу (1), а к разбору программы партии вообще.
ВИД: Вот и Ленин в этом месте текста Маркса споткнулся.
БГ: Далее Маркс говорит о «родимых пятнах старого общества». Эти «родимые пятна» состоят в том, что отдельный производитель получает от общества столько же, сколько сам даёт ему. Потому что ещё нет изобилия продуктов, ещё нет условий для распределения по потребностям, поэтому распределение идёт «по труду». Если в (1) абзаце Маркс говорит, что при производстве средств производства на предприятии, принадлежащем всему обществу, индивидуальный труд этого предприятия «непосредственно существует как составная часть совокупного труда», то в абзаце (2) уже говорится о распределении «по труду».
ВИД: Относительно производства средств производства в этом фрагменте — это Ваши домыслы.
Ясен пень, что Маркс ведет здесь речь о распределении по труду предметов индивидуального потребления в переходный период. Но главное, то, что он имеет в виду под таким распределением?
БГ: (3)
(3) абзац рассмотрим более скрупулёзно, прямо по отдельным предложениям.
Маркс без всяких двусмысленностей говорит, что, когда отдельный производитель получает по квитанции от общества ровно столько, сколько сам даёт обществу, – то при этом действует тот же принцип, который регулирует обмен товаров, который и есть обмен равных стоимостей.
Ну, а поскольку это так, то это есть самый настоящий обмен товаров. Следовательно, по мысли Маркса, на низшей фазе индивидуальные предметы потребления – суть товары. И мне непонятно, как можно утверждать обратное, когда это очевидно.
ВИД: В переходный период продукты индивидуального потребления постепенно теряют свойство товара.
БГ:
О каких изменившихся обстоятельствах идёт речь?
Речь идёт о том, что уже уничтожена частная собственность на средства производства. Если ранее производитель, владея средствами производства, мог включать эти последние в общественное производство, то теперь никто не может дать обществу ничего, кроме своего труда. Поэтому Маркс и говорит, что «содержание и форма здесь изменились»
Другими словами, поскольку уже уничтожена частная собственность на средства производства, постольку эти последние не могут перейти в собственность отдельных лиц. В собственность переходят только индивидуальные предметы потребления.
Маркс во второй раз в одном и том же абзаце, как будто специально для тов. В.А. Тюлькина, повторяет, что на низшей фазе при распределении предметов потребления между отдельными производителями идёт обмен товарными эквивалентами: сколько индивид дал обществу в одной форме, столько же он получил от общества в другой форме. А ведь это и есть самый настоящий товарный обмен.
ВИД: Ошибаетесь, дорогой товарищ! Это уже не самый настоящий товарный обмен через дензнаки, которые находятся в обращении. От него остается только принцип: «известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой». Но меняется форма распределения. Оно уже осуществляется не по занимаемой должности и заработной плате в денежной форме, как это было в СССР, а деньги, как известно, имеют свойство накапливаться, а по количеству часов, отработанных на общественном производстве. Эти часы отмечаются в именной квитанции или справке. Именная квитанция не обладает свойством обращения, как деньги. Она неотчуждаема и не ведет к накоплению излишков, как это имеет место при денежном обращении. В этом-то и смысл распределения по труду, так как труд измеряется временем. Товарный же обмен предполагает товарно-денежные отношения. Никакого распределения по труду при наличии товарно-денежных отношений осуществить невозможно. Это азбучная истина, о которой писали и классики, и Ленин.
БГ: Позднее такой обмен по недомыслию назовут «социалистическим принципом распределения по труду». А ведь «социалистического» в этом нет ни грана. Это самый настоящий буржуазный принцип распределения. Из этого никуда не выпрыгнешь! Потому что низшая фаза коммунизма ещё не дозрела, и во всех отношениях (экономическом, нравственном, умственном) сохраняет родимые пятна старого общества.
ВИД: У Маркса это уже не буржуазный принцип распределения. Буржуазным он был в СССР по указанным выше причинам.
БГ: Поэтому Маркс разъясняет, что равное право всё ещё ограничено буржуазными рамками, «молчаливо признаёт неравную индивидуальную одарённость». И заключает:
Посмотрим, как это место толкует Ленин:
Теперь я хочу задать вопрос В.А. Тюлькину и другим нашим оппонентам: если Маркс говорит, что на низшей фазе распределение предметов потребления осуществляется по принципу обмена товарными эквивалентами; если Ленин, толкуя Маркса, говорит, что на низшей фазе буржуазное право остаётся в качестве регулятора при распределении продуктов и распределении труда, – то, по мнению классиков, возможен ли на низшей фазе товарный обмен или нет?
ВИД: Возможен только в самом начале фазы. Но он не подлежит развитию, как у Сталина. Он подлежит постепенной ликвидации.
БГ: В чём состоит ошибка В.А. Тюлькина?
Она состоит в том, что в отличие от Маркса и Ленина, он всё свалил в одну кучу: производство и распределение средств производства и производство и распределение предметов потребления. С точки зрения марксизма – это недопустимо.
ВИД: С точки зрения классического марксизма недопустимо без мировой коммунистической революции говорить о непосредственно коммунистическом развитии вообще. Отсюда и весь сыр бор с товарным и нетоварным производством и обменом в СССР.
БГ: В.А. Тюлькин на стр. 38 журнала пишет:
Если искать так, как это делает В. Тюлькин, не читая «Критики Готской программы», – тогда, конечно, не найдёшь!
Действительно, при распределении средств производства казначейские билеты не являются деньгами в политико-экономическом смысле. По той причине, что во всех случаях собственником средств производства остаётся пролетарское государство. Но картина диаметрально меняется, если мы начинаем говорить о распределении предметов потребления. Во время карточной системы, которая была в СССР в 1927—1928 гг., в начале 1930-х, в 1941—1947 гг., казначейские билеты также деньгами не являются. Но рядом с карточной системой всегда существовал «чёрный» рынок. Во время войны и в послевоенные годы десятки миллионов людей занимались обменом одежды, обуви и других вещей на продукты питания. При этом те же самые казначейские билеты уже выступали в роли полноценных денег в политико-экономическом смысле. Если бы это было иначе, если бы деньги не являлись деньгами, как это утверждает В. Тюлькин, тогда бы эти деньги никто не крал, не накапливал и т.п.
ВИД: Советское государство не было пролетарским. На это неоднократно обращал внимание Ленин. Все сталинские суждения, которые повторяет Тюлькин и другие сталинисты, о советских деньгах как квитанциях, являются заблуждением.
БГ: С 1951 года советский рубль вновь (после кратковременного участия СССР в Бреттон-Вудской конференции и МВФ) имел золотое обеспечение, выполнял функции меры стоимости, средства обращения, средства платежа, средство накопления. Частично выполнял функцию мировых денег, поскольку среди стран СЭВ обращался переводной рубль.
Вместо того, чтобы сослаться на фундаментальные работы Ленина, в которых зачастую даны классические определения (например, «О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности», «О продовольственном налоге»), – вместо этого В.А. Тюлькин обращается к тем или иным обычным заметкам на полях, сделанным Лениным на книгах Бухарина, большого путаника, теоретические воззрения которого
(Конец цитаты)
Далее, я полагаю, что оценивая способ производства в СССР, следует иметь ввиду высказывания Энгельса из работы «Анти-Дюринг»
Ещё цитата из полемики с Тюлькиным:
«Энгельс в «Анти-Дюринге» чётко заявлял, что не может быть одной политэкономии для Огненной Земли и для Англии. Огромный довоенный Советский Союз одновременно представлял собой и «Огненную Землю» (Крайний Север, Курилы, Камчатка и т.п., где ещё сохранялись первобытные родоплеменные отношения) и «Англию» – это промышленно развитые центры (Ленинград, Харьков, Днепропетровск и т.д.). Всё это никак нельзя было подвести под одну и единую политэкономию социализма.
ВИД: СССР по уровню развития производительных сил никогда не представлял собой Англию.
БГ: На протяжении всего переходного периода, до тех пор, пока сохраняются остатки капитализма и появляются ростки коммунизма, – до этих пор сосуществуют два способа производства и каждый имеет свою политэкономию: всё, что относится к остаткам капитализма подчиняется законам товарного производства со своими категориями, такими как стоимость, цена, прибыль, деньги и т.п.
ВИД: Политэкономия буржуазная наука. К коммунистическому развитию она отношения не имеет.
БГ: Всё, что относится к росткам коммунизма, объясняется уже другой политэкономией со своими категориями: непосредственно-общественный труд, плановое распределение, исчезновение товарной формы, стоимости, денег, удовлетворение потребностей вне зависимости от трудового вклада и т.п.
Чем дальше общество продвигается по пути к высшей фазе коммунизма, тем всё больше (при правильной экономической политике) сужается сфера действия остатков капитализма и всех его атрибутов, в том числе и политэкономии. Тем всё более расширяется сфера действия коммунизма.
ВИД: Нет возражений.
БГ: В этом сосуществовании двух противоположных общественно-политических формаций состоит сущность переходного периода. На протяжении всего переходного периода стоит вопрос: «кто – кого?». Переходный период в одном случае может развиться в высшую стадию коммунистического общества, а в другом случае – процесс может пойти вспять. От этого никто не застрахован. Кто этого не понял, тот безнадёжно будет путаться, пытаться объяснить одним и тем же мерилом несопоставимые вещи. Это примерно так, как если бы пришлось длину измерять килограммами, а вес – сантиметрами.
ВИД: Историческое развитие человечества не может пойти вспять. В СССР не было переходного периода к коммунизму. Он невозможен в отдельно взятой даже развитой стране в условиях диктата мирового рынка и мирового империализма. В СССР же продолжалось поступательное движение к развитому классическому капитализму в рамках советского государственного капитализма, ошибочно названного Сталиным и его окружением первой фазой коммунизма.
БГ: Но догматики от марксизма в своих головах изобрели некий гибрид под названием «социалистический способ производства», «политэкономия социализма» и т.п., хотя таких категорий в природе нет и быть не может. Это есть попытка обвенчать белую розу с чёрной жабой. Отсюда вся путаница в категориях, определениях, стыдливая боязнь признать действие законов капитализма на низшей фазе, при «социализме»
ВИД: С этим трудно не согласиться. Но боязнь эта, на мой взгляд, существовала потому, что большевики во главе с В.И. Лениным преждевременно провозгласили социализм уже в Конституции РСФСР 1918 года. Говорить о возврате к капитализму им уже было неудобняк. Вот и выкручивались как могли.
БГ: Поэтому я согласен с основными выводами ВИДа о том, что у истоков «товарности» с СССР стояли не хрущёвцы, а Маркс и Ленин.
ВИД: ВИД такого вывода не делал. Ни Маркс, ни Ленин не стояли у истоков советской «сциалистической» товарности. Эта идея всецело принадлежит тов. Сталину и его окружению. Именно этому и посвящена статья. Жаль, что Вы этого не поняли и ринулись защищать сталинистов. При этом ругая сталиниста Тюлькина. По этой причине в название статьи я внес коррективы. Теперь она называется «Истоки «социалистической» товарности в СССР.
Спасибо за критику. Она помогла мне найти более точное название статьи и кое-что уточнить в ее тексте.
ВИД
Вся статья «Истоки „социалистической“ товарности в СССР» по сути — «ни о чём».
Товарность, есть она или её нет — это определённые отношения между участниками процесса производства, а не между людьми по отношения к продукту труда.
Отношения людей к продукту труда — это уже следствие того, какие отношения существуют в процессе производства между его участниками.
Поэтому истоки «социалистической» товарности в СССР надо искать в отношениях между людьми в процессе производства.
Но ничего этого в статье нет, А если бы было, то вывод был бы следующий:
В процессе производства отношения между людьми в СССР были товарные — рабочие продавались государству в наёмные работники, не имея никаких прав распределять и управлять. По любой прихоти начальства работника могли лишить премии или даже возможности работать. И работник был абсолютно бесправным перед властью руководителей предприятий — в этом причина товарности. И поскольку она была в СССР, то ни о каком социализме в СССР, ни о какой отсутствии товарности в СССР речи быть не может.
Речь о социализме и отсутствии товарности в СССР при наличии наёма рабочей силы могла бы идти только в том случае, если бы задача изменения производственных отношений была поставлена в повестку дня и решалась в сторону устранения её (рабочей силы) товарности. Тогда при наличии товарности, которая бы с каждым днём устранялась можно было бы говорить о социализме, поскольку это было бы движением к социализму, движением, отрицающим существующие буржуазные отношения, — другими словами, по определению Маркса: коммунизм — это движение отрицающее существующие отношения.
А статья пережёвывает всем известные высказывания классиков каждым из оппонентов, ничего по сути не объясняя — признак отсутствия понимания товарности и её причины в СССР.
Не имели таких прав по той причине, что не знали, как это всё организовать.
Предыдущий мой комментарий относился к комментарию «О статье ВИДа «Теоретические истоки советской товарности»», построенной в форме дискуссии между автором статьи и её критиком Борисом Грицкивым.
Хало прав, не понимают сути оба спорящих. Капитализм, как пишет Маркс в 3-ем томе «Капитала» характеризуется не просто товарностью (ибо товарностью возникает ДО капитализма), а товарностью рабочей силы. Именно то, что труд в СССР нанимался, был наемным трудом, а также то, что предприятиям там доводится план по прибыли (начиная с НЭПа), и дает научную возможность характеризовать СССР госкапиталистическим государством, а также, по Энгельсу, идеальным совокупным капиталистом.
Но!!!!!!
В СССР у власти стояла не буржуазия. Хотя и не КЛАСС пролетариата. Им правил совокупный капиталист, но — на пользу всего народа, т.е. правил во многом по-ленински, по его мысли из «Грозящей катастрофы и как с ней бороться».
Однако!!!!!!!
Это было бы так на сто процентов, если бы не Сталин, если бы он не закрыл в 1929 г. нэп, а тем самым не стал практиковать идеи «нового коммуниста» Дюринга". Сталин в точности по Дюринга оставил существовать нэповские действительные деньги, но при этом совершенно волюнтаристски запретил им быть нормальными капиталистическом деньгами, сделал их подобием марксовых квитанций или трудовых марок Оуэна. Осуществляемое достаточно долго, это сталинское мероприятие в некоторой степени работало в условиях жестких репрессий. Но как только последние были ослаблены Хрущевым, страна быстрыми темпами покатилась к предсказанному Энгельсом краху (см. т.20, с.317).
В заключение. Оппоненты обычно спорят, потому что каждый из них видит в сталинистских деньгах только одну сторону: либо действительные (товарные) деньги, либо квитанции. Иногда, правда, считают нормальным, что сталинистские деньги сделаны по Дюрингу, являляют собой и товарность, и нетоварность коммунизма. Чтобы преодолеть пустоту такого оппонирования, необходимо четко понять в классическом марксизма то, о чем написано выше. Дополнительно советую хорошо освоить 17 вопрос и ответ Энгельса в «Принципах коммунизма».
С одной стороны ASM прав, утверждая, что:
«Капитализм, как пишет Маркс в 3-ем томе «Капитала» характеризуется не просто товарностью (ибо товарностью возникает ДО капитализма), а товарностью рабочей силы»,
соглашаясь с тем, что преодоление товарности с необходимостью требует преодоление товарности рабочей силы, как основного условия товарности вообще при капитализме.
С другой стороны, ASM пытается объяснить товарность в СССР вне производственных отношений, приписывая Сталину сверхчеловеческие качества определять или не определять существование денег в СССР:
«Сталин в точности по Дюрингу оставил существовать нэповские действительные деньги, но при этом совершенно волюнтаристски запретил им быть нормальными капиталистическом деньгами, сделал их подобием марксовых квитанций или трудовых марок Оуэна».
Деньги в стране существуют или нет не по воле какого-либо одного или нескольких правящих лиц, а по воле исключительно трудящихся. Если трудящиеся в процессе своей трудовой деятельности вступают в товарные отношения друг с другом и со своими начальниками, то никакие законы и подзаконные акты, никакие репрессии и угрозы их применения не в состоянии устранить ни существование денег в стране, ни их функционирование. В силу этого Сталин никак не мог запретить деньгам быть нормальными, т. е. выполнять функцию посредника при обмене товарами, в том числе и средствами производства, хотя это было запрещено — деньги пробивали себе «дорогу» вне зависимости от законов государства.
Средствами производства «торговали» госчиновники, но не открыто, а с помощью взяток, одни — продавая, а вторые выторговывая (покупая) себе право распоряжаться тем или иным средством производства, что убедительнейшим образом показано книге Сергея Зайцева «Проблемы марксистской теории» в двух книгах, примеры в которой приведены исключительно из открытых источников, в основном партийных документов.
Книга 1 yadi.sk/i/EOpjjWB_xZymi
Книга 2 yadi.sk/i/5wbrfX3jtCjKy
ASM абсолютно прав, когда утверждает:
«Но!!!!!!
В СССР у власти стояла не буржуазия. Хотя и не КЛАСС пролетариата».
Именно в силу этого с октября 1917 года в России из денежного оборота были изъяты основные средства производства, и таким образом на функционирование денег в стране были наложены существенные ограничения: было запрещено продавать и покупать основные средства производства, включая землю со всеми её недрами. Этим законом существенно ограничивалось развитие капитализма, но совершенно не ограничивались классообразующие отношения, которые воспроизводились в рабочих коллективах рабочими, а не чиновниками госаппарата.
Это было абсолютно аналогично тому, что в какой-то буржуазной стране из оборота исключили какой-либо товар, например, алкоголь, наркотики, оружие и т. п. как это было и есть в некоторых странах, что совершенно не исключает буржуазный характер производственных отношений и, соответственно, существование денег, в которых овеществлены вполне определённые, а именно, буржуазные производственные отношения.
И хотя средства производства — это особый товар, — его исключение из оборота не привело к тому, что трудящиеся стали его хозяевами и перестали наниматься на работу, с целью получить доступ к средствам производства. Как раз эти последние две предпосылки буржуазных отношений остались незатронутыми в СССР.
И хотя «В СССР у власти стояла не буржуазия», этого оказалось недостаточно для построения в СССР социализма. Для построения в СССР социализма необходимы были знания того, каким образом преобразовать отношения между трудящимися, чтобы эти отношения перестали воспроизводить товарные отношения и стали воспроизводить социалистические (коммунистические) производственные отношения.
Этих знаний до сих пор нет ни у КПРФ, ни у других левых партий, включая, к сожалению, и авторов данного сайта.
А поскольку знаний нет, постольку дискуссии о товарности и её преодолении носят беспредметный и бесплодный характер.
Казалось бы, чего проще
1) вчитаться в тексты Маркса и принять его открытие, согласно которому структуру общества, его базис определяет совокупность производственных отношений, которые возникают между трудящимися в процессе их производственной деятельности, направленной на воспроизводство своей жизни (а вовсе не от того, как эти отношения выражаются в законах, — имеются в виду отношения собственности);
2) согласиться с Марксом в том, что товарная форма продукта труда есть экономическая клеточка буржуазного общества, которая воспроизводит саму себя и строит все остальные идеологические отношения в обществе — юридические, политические, религиозные, художественные или философские, — помня при этому пункт 1) — все эти отношения воспроизводятся трудящимися в процессе их производственной деятельности посредством производства экономической клеточки общества;
3) выразить экономическую клеточку общества через отношения между людьми;
4) понять сущность товара, как отношений между людьми.
Только после этого появится возможность понять, какие отношения не нужно воспроизводить, чтобы не попасть обратно в капитализм. До этого наше левое движение ещё не доросло.
Но надо ещё пройти путь от экономической клеточки капитализма к экономической клеточке социализма, чтобы не только понять, что нужно отрицать, но и понять, что нужно строить, чтобы преодолеть товарность.
Ничего этого в материалах о товарности в СССР не говорится, следовательно, по существу вопрос о товарности в СССР с научной точки зрения не рассмотрен.
Владимир Хало пишет:
«...
3) выразить экономическую клеточку общества через отношения между людьми;
4) понять сущность товара, как отношений между людьми.
Только после этого появится возможность понять, какие отношения не нужно воспроизводить, чтобы не попасть обратно в капитализм. До этого наше левое движение ещё не доросло».
Обращаю внимание на слова:
«понять, какие отношения не нужно воспроизводить, чтобы не попасть обратно в капитализм. До этого наше левое движение ещё не доросло».
Поскольку руководители СССР ничего этого не знали и не хотели знать, когда эти знания пытались им преподнести, постольку эти самые руководители, сами того не зная (а может быть, подсознательно подозревая, поскольку при попытках понять функционирование экономики без ТДО и организовать таковое, оказывались в теоретическом тупике, из которого не видели выхода) способствовали (не препятствовали) воспроизводству буржуазных отношений, которые в полном соответствии с марксизмом в 1991 привели в соответствие буржуазному базису существующую полусоциалистическую надстройку путём отмены всех социалистических завоеваний рабочих — к отмене любых запретов на торговлю средствами производства, включая землю, её недра, леса и пр.
И тут же Россия пошла с молотка на мировом рынке.
Спасибо за столь содержательные комментарии! Однако товарищи оппоненты видимо не заметили, что в названии статьи слово «социалистической» взято в кавычки. А это значит, что вслед за классиками и Лениным автор считает, что никакой социалистической товарности быть не может, что это сталинское, а не хрущевское изобретение. И еще, что все это следствия отхода от принципиального марксистского положения о невозможности перехода к коммунистической формации в отдельно взятой и отсталой стране без мировой коммунистической революции.
Прошу не рваться в открытые двери и не домысливать за автора статьи, который со многими положениями оппонентов согласен. Но он не ставил своей задачей в одной статье охватить все обсуждаемые оппонентами проблемы.
Анализу подвергалось не название статьи, а её содержание.
И еще хотелось бы разъяснить оппонентам, что наша группа и наш сайт не являются научно-исследовательским институтом. Не надо предъявлять к нам такого требования. Мы не занимаемся академической наукой. Для этого у нас нет возможности. Мы занимаемся, насколько это в наших силах, пропагандой принципиальных положений классического марксизма. В этом и заключалась основная цель статьи.
А товарищам, которые хотят заниматься более углубленными научными исследованиями марксизма и его развития никто не препятствует присоединяться к группе, знакомить товарищей со своими исследованиями, заниматься совместными исследованиями, публиковать на сайте свои статьи по результатам исследований, в товарищеском тоне доказывать истинность своей позиции а не противопоставлять свои взгляды и в менторском тоне поучать, показывая свое мнимое превосходство. Это не плодотворно. Однако размещать статьи со своими исследованиями товарищи не очень стремятся. Видимо боятся критики, особенно той ее формы, в которой они сами критикуют других.
Уважаемый Валентин !
Более «углублённое научное исследование марксизма» вытекает из Ваших тезисов, которые при большом желании невозможно принять за марксистские. И оно на самом деле есть не «более углублённое научное исследование», а элементарное повторение того, что открыл Маркс.
Другое дело, что Вы отказываетесь следовать Марксу в том, что сказано им вполне однозначно: «отношения собственности есть всего лишь юридическое выражение совокупности производственных отношений».
Если после этих марксовых слов Вы заявляете, что отношения собственности есть производственные отношения, что они являются главными производственными отношениями, — то как Вы можете утверждать, что Вы «занимаетесь, насколько это в Ваших силах, пропагандой принципиальных положений классического марксизма»?
Не пропагандой марксизма Вы занимаетесь, а его извращением.
И чтобы прийти к такому выводу далеко углубляться в марксизм не надо, достаточно прочитать 7 страницу «К критике политической экономии» или 94 страницу первого тома «Капитала».
Не всякая товарность ведёт к капитализму. Товарность была и при феодализме, и при рабовладении, и при первобытном коммунизме. Маркс же в «Критике готской программы» чётко показал, что товарность останется и при первой фазе коммунизма. А именно предложенные им квитанции есть не что иное, как товарооборот между обществом в целом и лицами в частности. Желая ниспровергнуть Сталина авторы вошли в противоречие уже с самим Марксом.
Товарищ Алек, доказательств того, что не всякая товарность ведёт к капитализму нет и быть не может, поскольку Марксом доказано, что «ТОВАРНАЯ ФОРМА ПРОДУКТА ТРУДА есть форма экономической клеточки капитализма или буржуазного общества». И этот факт Маркс доказал, пройдясь по истории общества, начиная от первобытного коммунизма.
Вывод Маркса следующий: если в обществе возникла товарная форма продукта труда, она не остановится при своём развитии до тех пор, пока не достигнет высшей формы, при которой товаром становится трудящийся. А этого момента она достигает при капитализме.
Этого доказательства Маркса Вам недостаточно?
Эмбрион капитализма в форме товара, прежде чем разовьется до капиталистической общественно-экономической формации, должен пройти стадию рабства и феодализма — это элементарная диалектика — мгновенно капитализм с неба на головы людей не падает, а воспроизводится этими самыми людьми через рабство и феодализм.
Все формы капитала, все формы эксплуатации ведут свою родословную от товара — опровергнуть это невозможно, если оставаться на научное почве, а не опускаясь до доказательств в форме: а как же иначе?
Вы утешаете себя тем, что товар не породил капитализм, а породил рабство, и этого факта для Вас оказалось достаточно, чтобы разукрасить товар в белый цвет и допустить его функционирование при социализме.
А то, что товар породил рабство в такой форме, что раба перестали считать человеком и причислили его к говорящей скотине Вас не настораживает? Вы считаете, что социализму подобное рабство вполне подходит?
Или Вы с восторгом принимаете феодализм, который от рабства отличался только тем, что раб получал свободу формально, а фактически помещик мог делать с крестьянином всё, что ему заблагорассудится, не останавливаясь перед его убийством. Я уже не говорю об изуверской эксплуатации в том и другом случае.
Т.е. Вы допускаете рабство при социализме, как альтернативу капитализму, и этим довольствуетесь — ура! у нас нет капитализма.
Надо понимать, чем рабство и феодализм отличаются от капитализма. Не отсутствием эксплуатации, а всего лишь навсего более низким уровнем развития производительных сил. А с точки зрения наличия эксплуатации отношения между людьми во всех трёх формациях — при рабстве, феодализме и капитализме — одни и те же — эксплуататорские.
Марксисту этого вполне достаточно, чтобы немедленно после прихода к власти начать строить новые, нетоварные отношения. Если марксист этого не сделает в первый день, — на второй день товарные отношения начнут из марксиста лепить мелкого буржуя. И только тот останется марксистом, кто с первого дня ежедневно будет строить социалистические отношения, которые не могут не отрицать товарные. В противном случае это будут не социалистические, а эксплуататорские отношения. В каком соотношении в них будет присутствовать доля рабских, феодальных или буржуазных отношений зависит от степени невежества «коммунистов», которые при помощи товара надумают «строить» социализм.
Алек пишет:
«Товарность была ... и при первобытном коммунизме».
Очень интересно, как могла возникнуть товарность внутри первобытной коммунистической общины, у которой все средства к жизни были общими?
Разъясните, пожалуйста.
А то обстоятельство, что разные общины обменивались продуктами труда, нельзя назвать товарным обменом в полном смысле слова хотя бы потому, что обмен производился не по закону стоимости. С другой стороны, не исключался процесс производства продуктов, которые заранее предполагалось обменивать на продукты других общин.
Подобные обменные отношения существовали между общинами, и поэтому между общинами не было коммунистических отношений.
В связи с этим недопустимо на основании обмена продуктами между общинами делать вывод, что в первобытном коммунизме существовали товарные отношения.
Внутри коммунистических первобытных общин никакого товарного обмена не было и быть не могло. А когда товарный обмен вторгся внутрь общины, первобытный коммунизм прекратил существование — возникло рабство, затем феодализм и т.д.
К капитализму ведет капиталистическое товарное производство, когда рабочая сила является товаром и все производство ориентировано на стоимостные показатели, что и было в СССР
Капиталистическое товарное производство не может вести к капитализму, поскольку при наличии капиталистического товарного производства КАПИТАЛИЗМ УЖЕ ЕСТЬ.
Эта фраза напоминает советские времена, когда некоторые «учёные» социализм характеризовали так:
Социализм это хозяйство с социалистическими производственными отношениями. А что такое социалистические производственные отношения? Это отношения, которые присутствуют на социалистических предприятиях.
Лично сам слышал подобное от одного кандидата то ли философских, то ли экономических наук по фамилии то ли Дяченко, то ли Дьяченко — я не шучу — он, действительно однофамилец или почти однофамилец Валентина Ивановича.
«Капиталистическое товарное производство», если оно не уничтожит всё живое на своём пути, ведёт и не может не вести к СОЦИАЛИЗМУ И КОММУНИЗМУ.
Таков закон общественного развития, открытый Марксом.
Думаю, отказ от крайне многозначного термина «социализм» (без кавычек и/или уточнения, что имеется в виду) – одно из отличий научной дискуссии от невежества либо пропаганды.
Если имеется виду 1-я фаза коммунизма, имеет смысл её так и называть, ставя точность формулировок выше краткости. Но при коммунизме, в т. ч. его 1-й фазе, вне закона находится частная собственность, т. е. присвоение частником (частниками) средств существования общества, а также продуктов индивидуального потребления с излишком. Уже на 1-й фазе коммунизма деньги редуцированы к именным карточкам, что надёжно редуцирует товарный обмен к таковому с единственным «совокупным капиталистом» – пролетарским полу-государством. И т. д. Нет сомнения, что всё это не в прошлом, в будущем (если люди не уничтожат себя), после победы мировой коммунистической революции.
arcadius пишет:
«Думаю, отказ от крайне многозначного термина «социализм» (без кавычек и/или уточнения, что имеется в виду) – одно из отличий научной дискуссии от невежества либо пропаганды».
К сожалению, термин «коммунизм» не избавлен от той же неопределённости, что и термин «социализм», и следовательно, отказ от «социализма» ничем не поможет в налаживании научной дискуссии относительно «коммунизма».
Неопределённость того и другого исходит из неопределённости термина (явления) «производственные отношения», и следовательно, из неопределённости понятий «социалистические производственные отношения» и «коммунистические производственные отношения», и соответственно, понятий «социализм» и «коммунизм».
Более того, что не определено понятие «производственное отношение», с необычайным упорством приписывают к тому, чего не знают (производственные отношения), явление «отношения собственности». Именно потому и приписывают, что не знают. И начинают на основе этого незнания сочинять небылицы на тему «социализм» и «коммунизм». Яркий пример — авторы данного сайта.
Отсюда (из неопределённости исходного понятия политэкономии «производственное отношение») и каша в головах, и разброд в теории и практике левого движения.
«Социализм» можно также абсолютно точно научно определить, как можно точно научно определить «коммунизм». Но только в том случае, если явления и понятия, которыми его будут определять, сами будут однозначно определённые.
Любая наука начинается с определений. «Политэкономия социализма (коммунизма)» или «научный социализм (коммунизм)» — не исключение.
Чтобы не быть голословным дам малюсенький анализ того, что сегодня общеизвестно о явлении (понятии) «производственное отношение».
Долго говорить не придётся, поскольку известно только то, что означают эти слова. Ничего другого послемарксовская политэкономия не придумала. Посудите сами:
«Производственные отношения это отношения людей в процессе производства и воспроизводства их жизни». Или, если перевести на язык логики, получим: производственное отношение это производственное отношение.
Дальше говорить не о чём — всё уже сказано, точнее, ничего не сказано.
Обратите внимание, я говорю об общеизвестном определении «производственного отношения», о том определении, знанием которого может похвастать любой начинающий марксист.
Тем не менее с 1986 года известно научное определение этого понятия. Но оно не является общеизвестным. Поэтому я о нём не говорю, поэтому левые партии его не знают, и поэтому у каждого из них своё понимание социализма и коммунизма.
Короче, если мы откажемся от термина «социализм», мы ни на миллиметр не проясним ситуацию с коммунизмом в силу изложенных выше обстоятельств.
Если же не вникать в существо социализма и коммунизма, т.е. — не вникать в содержание соответствующих им производственных отношений, а определять социализм и коммунизм относительно капитализма, как это делали классики, утверждая, что коммунизм есть движение, отрицающее капитализм, то о социализме совершенно однозначно и без путаницы можно сказать так:
Социализм есть переходная стадия между капитализмом и коммунизмом, в течение которой непрерывно происходит уничтожение капиталистических, т.е. товарно-денежных и государственных отношений вплоть до их исчезновения из общественной практики т.е. из отношений между людьми.
Как только последние остатки товарно-денежных и государственных отношений исчезают, вместе с ними исчезает и социализм, и его место занимает коммунизм.
Никакой путаницы здесь нет, никакого противоречия науке здесь нет.
Посудите сами.
В первый день после революции производственные отношения не могут в одночасье измениться с буржуазных на социалистические (коммунистические) по всей стране. А на второй день?
Если обратиться к Советской истории, то мы обнаружим, что В.И.Ленин спустя три с половиной года после революции ставил задачу «построить новые отношения». Т.е. за три с половиной года построить не получилось. И эта задача ставилась на будущее. История учит, что ни на второй, ни на третий день производственные отношения изменить не удавалось.
А есди взять всю историю СССР, то можно с уверенностью констатировать, что КПСС не удалось изменить производственные отношения с буржуазных на социалистические за всю свою Советскую практику, т.е. вплоть до конца 1991 года.
Если кто-то в этом сомневается, пусть сам себе ответит на вопрос: «Были ли в СССР преодолены товарно-денежные и государственные отношения?» Отрицательный ответ есть признание присутствия в СССР товара и государства, следовательно признание отсутствия коммунизма.
Однако, социализм мог присутствовать при наличии товара и государства, но только в том случае, если товар и государство сознательно ежедневно и ежечасно уничтожались путём настойчивой работы в этом направлении КПСС и всего советского народа. А поскольку этого не происходило, то говорить о построении социализма в СССР было явно преждевременно.
Собственно социализм, как экономическая формация (именно экономическая) тем и отличается от предшествующего капитализма и будущего коммунизма, что при социализме начинается экономическое отрицание товара и государства. Экономическое — это значит в процессе производстве, в производственных отношениях.
Т.е., пока экономически товар и государство не отрицаются, до тех пор существующий строй нельзя называть социализмом.
Если исходить из этой точки зрения, то в СССР социализма никогда не было, т.е. в СССР никогда товар и государство не отрицались экономически.
Попытки экономического отрицания товара и государства были. Это — самые первые попытки ленинского правительства.
Но эти попытки очень скоро обнаружили, что отрицать отношения в экономике, не заменив их адекватными с точки зрения непрерывности производства, т.е. такими, которые стимулируют производство не хуже предыдущих отношений, нельзя.
В Советской России сразу после революции отрицание произошло без построения адекватных существующему уровню развития производительных сил новых отношений. Поэтому производство встало. Чтобы страна не погибла от голода Ленину пришлось внедрять НЭП — старые отношения, которые были известны крестьянину и стимулировали труд крестьянина.
Но в то же время Ленин не обманывал ни себя, ни народ. Он признался, что мы допускаем НЭП, потому что крестьянин по другому не умеет хозяйничать. А коммунисты его новым отношениям ещё не научили. Таким образом стоит задача показать пример новым отношениям, показать пример, как надо хозяйничать по новому — по новому, это значит строить новые экономические отношения, которые отрицают товарные и государственные отношения, и в то же время стимулируют производительность труда намного более эффективно, чем буржуазные отношения.
А поскольку старые, т.е. товарные и государственные отношения оставались в СССР вплоть до его развала, то вывод однозначный: новых нетоварных и негосударственных отношений КПСС построить не удалось.
Старые же производственные отношения, которые воспроизводили товар и государства, не могли не воспроизводить новых капиталистов. Они и были произведены в количествах, достаточных для свержения в 1991 году Советской власти и завоеваний Октября 1917 года.
И хотя этот итог был очевиден ещё Энгельсу, который подробно описал его в Анти-Дюринге, Ленину, который однозначно сказал в мае 1921 года: если мы новые отношения не построим,
«то никакие успехи, никакие победы в деле свержения эксплуататоров, в деле военного отпора международным империалистам ничего не дадут, и возврат к старому останется неизбежным. На этот счет в смысле теоретическом не может быть двух мнений» (т.42, с.28),
КПСС не вняла голосу разума и отказалась от решения задачи строительства социализма.
Если быть точным, то она это сделала по глупости, — по той причине, что её идеологи не смогли предложить хозяйственный механизм вне товарных и государственных отношений.
Однако, сидеть в кабинетной тиши и критиковать Сталина и его окружение, Брежнева и его окружение, не переставая цитировать «Критику Готской программы», претендуя на божье откровение в научном коммунизме — проявление той же глупости.
«Критика Готской программы» хорошо была известна советским официальным политэкономам — это не подлежит сомнению. Совершенно очевидно, что новые отношения не были построены, не потому, что советская общественная наука плохо знала классиков или игнорировала их знания.
Новые отношения не были построены потому, что классики не дали пример новым отношениям, не открыли их. Не открыли потому, что это далеко не простая задача. Положения в «Критике Готской программе» ставят задачу, но не дают решения.
Ленин эту задачу поставил в повестку дня, но ссылался не на классиков, — мол, делайте так и так, как говорил великий К.Маркс, — а на будущее открытие нового способа хозяйствования:
«Поощрение почина часто может оказаться не связанным с капиталистическими отношениями. Как осуществить это поощрение? — такой вопрос должен стоять перед эконсоветами и всеми органами хозяйственного строительства вообще. Ввиду новизны этой задачи, едва ли можно сейчас дать вполне определенные указания. Все дело в том, чтобы уделить громадное внимание этому вопросу, всяческий хозяйственный почин поощрять, тщательно изучать практический опыт, ознакомить с
ним все государство» (т.43, с.277-278).
Тем, кто не знает решение этой задачи, — а к ним относятся все те, кто думает, что оно присутствует в «Критике Готской программы», — доказать противное очень сложно.
Но они сами могут убедиться в том, что Маркс не решил задачу построения новых отношений.
Для этого им достаточно попробовать самостоятельно решить задачу «от каждого по его способностям, каждому по его труду», с учётом всех условий труда.
Обратите внимание, решать надо задачу не «от каждого по его способностям, каждому по результатам труда», а «каждому по труду».
Оценивать надо труд, а не продукт труда, как это осуществляется при капитализме, когда рабочий оценивается, как продукт труда, который его создал.
При этом не надо забывать, что решается задача социализма, когда все источники общественного богатства ещё не могут политься Полным потоком, как при коммунизме (т.19, с.20 ), и поэтому необходимо распределять по труду, а не по потребностям.
В.И.Дьяченко пишет:
«Предположение Ленина о возможности непосредственно коммунистических преобразований в отдельной стране, без мировой революции не оправдалось».
Уважаемый Дьяченко рассматривает только одну версию наличия товарных отношений в СССР. Остальные он не знает или сознательно отбрасывает.
Но даже та версия, которой придерживается В.И.Дьяченко, не проясняет ситуацию. Его версия — это версия Бога, потусторонних сил.
В мировом масштабе не случилась коммунистическая революция. Причина какая?
Глупость и жадность капиталистов? Наивно.
Ведь любой капиталист, так же как и коммунист, экономически заинтересован в наиболее производительном труде. И если бы капиталисты знали, как организовать наиболее производительный труд, они бы немедленно это сделали на своих предприятиях.
Но этого не произошло и не происходит, за исключением сферы интеллектуальных технологий, в которой высочайшая производительность труда стала нормой, недостижимой никакими капиталистическими ухищрениями.
Но далеко ходить не надо.
Возьмём современные левые силы России.
Кто им мешает организоваться по коммунистически, побить своей высочайшей организованностью все буржуазные партии и победить на выборах Президента? Что мешает коммунистам организовать коммунистические отношения между собой? Почему в компартиях России наблюдаются феодальные (даже не капиталистические) отношения? Разве полиция, армия или российские законы мешают коммунистам организоваться по коммунистически. Ведь коммунистическая организация — это всего лишь навсего коммунистические отношения между людьми.
Какие?
Вот об этом В.И.Дьяченко ничего не говорит.
Отсутствие товарно-денежных и государственных отношений — это не коммунистические отношения — это следствие коммунистических отношений.
В 1917—1918 попытались внедрить отсутствие товарно-денежных отношения — не получилось.
Сегодня как осуществить отсутствие ТДО? И не надо ссылаться на мировую революцию. Ведь если попытаться конкретизировать, что Вы подразумеваете под «мировой коммунистической революцией», то ничего более внятного, чем провозглашение коммунистических лозунгов, никто ничего до сих пор не сказал.
И вот перед нами мир, в котором победила эта самая революция?
Что надо изменить в производственных отношениях, чтобы они не воспроизводили ТДО?
Ответа нет.
Отсутствие ответа — есть ответ на вопрос, почему в СССР остались ТДО, и не был построен социализм — формация, задача которой построить экономическую клеточку социализма, показать пример новых отношений в реальном хозяйстве.
Да и как может левое движение организовать сегодня коммунизм, если они даже не знают, что такое экономическая клеточка социализма, если они не знают, что такое производственное отношение между людьми.
Отсутствие знаний об экономике социализма — главная причина присутствия товарных отношений в СССР, главная причина, почему не случилась мировая коммунистическая революция.
И она никогда не наступит до тех пор, пока где-нибудь не возникнет коммунистическая организация труда, которая покажет экономические преимущества новой организации.
А как только способ коммунистической организации станет известен, коммунизм завоюет мир мгновенно, особенно, учитывая нынешний уровень коммуникаций.
Сегодняшняя причина отсутствия коммунистических отношений та же самая, что и в 1917 году — отсутствия знаний, как это сделать.
Не зря профессор Курашвили, разъясняя свою теорию «нового социализма» на вопрос Р.И.Косолапова «Почему Вы оставили в своём проекте товарные отношения?» ответил: «Я не знаю, как без товарных отношений организовать народное хозяйство».
Это — честный ответ настоящего учёного.