Потапенков И. М.
Если говорить об экономической реформе 1965 года, то она по существу ничего не изменила в советской экономической системе. Товарообменные отношения были в советской экономике всецело подчинены отношениям планомерности. В условиях планомерной организации общественного производства все общественные отношения в производственной сфере возникали до начала процесса производства ещё при разработке планов. Именно в планах указывалось как директива, какой объём валовой продукции должен быть произведён и какова величина фонда заработной платы, который предприятие вправе расходовать при производстве установленного объёма валовой продукции. Это два основных показателя, которые определяли отношения между предприятиями и государством, а точнее между государством и директорами, которые в силу законов о единоначалии несли всю ответственность за деятельность предприятий. Именно эти показатели определяли отношения между теми же директорами и рабочими, как в отношении производства валовой продукции, так и в отношении начисляемой и выплачиваемой заработной платы.
Отношения обмена были подчинены отношениям планомерности. Именно в плане устанавливалось кто, кому, что и в каком количестве должен поставить, и соответственно если это выражение перевернуть относительно получателя продукции, то оно получает следующий вид: кто у кого, что и в каком количестве должен покупать. Это касалось как средств производства, так и предметов потребления, ибо производители поставляли свои предметы потребления непосредственно оптовым базам, которые в дальнейшем распределяли полученную продукцию среди предприятий розничной торговли, а они, в свою очередь, продавали данную продукцию непосредственно населению. И средства производства, и предметы потребления были товарами, ибо имел место простой метаморфоз обмена, при котором товар продавался за деньги, т. е. товарная стоимость перевоплощалась из плоти товара в плоть денег. Просто нельзя было купить средства производства в частные руки, чтобы организовать частное производство, вот этого не было, но все продукты труда, создаваемые на советских предприятиях и не потребляемые внутри собственного производства, а поступающие в потребление других производителей или населения через куплю-продажу, были товарами, и тут нечего лукавить.
Поскольку отношения обмена были уже предопределены планом, постольку возникла зависимость покупателя продукции от поставщика. Потреблять можно только то, что произведено, и советский товаропроизводитель это прекрасно доказывал своей практикой, вынуждая покупать продукцию, в которой потребители не испытывали потребности. В качестве примера могу привести поставки комбайнов колхозам то ли Кубани, то ли Ставрополья. Ростовский завод сельхозтехники поставил в два раза больше комбайнов, чем было заказано потребителями. На покупку двойного количества комбайнов у колхозов не было средств, да и потребности в них не было. С точки зрения политэкономии простого товарного производства обществом затрачено больше труда на создание комбайнов, чем требовалось затратить на производство того количества комбайнов, которое необходимо для удовлетворения потребностей. Но всё, что произведено, должно быть продано, и было принято соломоново решение: выдать кредиты колхозам для оплаты ненужных им комбайнов. Вот так поставщики диктовали свои условия. Ругаться с поставщиком было не выгодно: другого всё равно не найдёшь, а как результат испорченных отношений с ним будешь получать всё от него в последние дни, и как хочешь, так и выполняй свой план.
Главная проблема советской экономики, которую стремились разрешить как при хрущёвском переходе от отраслевого планирования к территориальному, так и при косыгинской реформе 1965 года, заключалась в том, что в советском производстве постоянно поднимался вопрос: как стимулировать предприятия производить нужную потребителям продукцию. С того самого момента, когда советские планы стали директивой, т. е. обязательными для выполнения, постоянно поднимался вопрос о нарушении предприятиями договоров поставки.
Экономическая реформа 1965 года внесла изменения в планомерную организацию общественного производства, вернув его вновь на отраслевой принцип. Кроме того, основным показателем стала реализованная продукция, которая пришла на смену существовавшей валовой продукции. Для мало посвящённых в экономические нюансы людей поясняю отличие одного от другого, валовой продукции от реализованной. Для определения производственной деятельности применялись валовые показатели: товарная продукция, валовая продукция, реализованная продукция.
- Основой является товарная продукция, которая есть сумма стоимостей произведённых товаров, часть из которых уже продана, а часть ещё находится на складах сбыта предприятий.
- Валовая продукция это та же товарная продукция, только скорректированная на незавершённое производство, т. е. на сумму созданной стоимости в производстве, когда товар ещё не создан, но уже произведены детали, полуфабрикаты и узлы будущего товара.
- Реализованная продукция это та же товарная продукция, но которую покупатели уже оплатили.
Но есть одна общая черта всех данных форм бытия общественного продукта; они все основаны на стоимости.
Переход к оценке деятельности предприятий по реализованной продукции обосновывался стремлением использовать рыночный механизм стимулирования предприятий производить то, в чём испытывают потребность покупатели продукции. Но то, что заложено в советские обменные товарные отношения, о которых я уже высказался выше, никак не позволяло уничтожить зависимость покупателя от поставщика. И посему той цели, которую ставили, вводя показатель реализованной продукции, достичь не удалось. Поэтому реформа фактически ничего не решила, но зато породило новое направление толкачей и доставал. Если при оценке по валовой продукции в силу нарушения договоров по всей стране рыскали снабженцы, чтобы обеспечить производственный процесс материалами и полуфабрикатами, то в результате реформы появились люди, которые занимались выбиванием оплаты отгружённой продукции, ибо нет денег, нет и реализованной продукции, а, значит, план предприятие не выполнило.
Экономическая реформа 1965 года шла по пути расширения самостоятельности предприятий. Именно с этой целью были созданы из прибыли фонды экономического развития: фонд развития производства, фонда социального развития и фонд материального поощрения. Да, они создавались из прибыли, но главное заключалось в том, что поощрение руководителей и инженерно-технических работников за выполнение планов осуществлялось в зависимости от того, как были выполнены плановые задания по производству валовой продукции. Поэтому предприятиям необходима была прибыль, чтобы получить источник для премирования, фонд материального поощрения. Но для того, чтобы иметь право воспользоваться данным фондом, необходимо выполнить план по валовой продукции. Поэтому предприятия были заинтересованы не столько в получении прибыли, чтобы увеличить фонд материального поощрения, сколько в выполнении планов по валовой продукции, чтобы получить право на использование средств данного фонда.
Поясню сказанное на абстрактном примере. Если к концу месяца вы, как директор, получили, наконец-то, все комплектующие и материалы и предположим, что предприятие производит два товара, то возможны два варианта. Если производить товар А, предприятие только-только справляется с планом по валовой продукции, но при этом не выполняют планы по прибыли. Если же производить товар Б, то предприятие получит большую прибыль, превышающую установленную планом, но при этом не выполнит план по валовой продукции. Никакого иного пути нет, нельзя производить оба товара, ибо только производя товар А, как я уже указал, предприятие едва-едва выполняет план по валовой продукции. Какой путь выберет директор? Естественно, первый, будет производиться товар А. Да, прибыль будет поменьше, фонды помельче, но вы имеете право получить премию – возможно, исходя из величины фонда в меньшем размере, не 100%, а всего лишь 50%, но это всё-таки больше, чем ничего. При производстве же товара Б и прибыль у вас большая, и фонды большие, но вам ничего не причитается для своего кармана: видит око, да зуб неймёт.
А поскольку все общественные отношения в производственной сфере возникали уже при планировании производства, первым отношением было отношение между предприятиями и планирующими органами. Как же разрабатывались планы? Согласно методическим рекомендациям Совета министров СССР по разработке планов, предприятия получали при разработке планов контрольные цифры, т. е. предварительные плановые задания. В чём заключались эти плановые задания? В своё время председатель Госплана Байбаков высказался о том, что Госпланом, Госснабом и министерствами, т. е. сверху, планировалось всего-то 50 тысяч наименований из всей 20-миллионной номенклатуры, т. е. капля в море. Поэтому контрольные цифры представляли собой стоимостные показатели по производству валовой продукции. А вот предприятия по согласованию с потребителями своей продукции должны были эту валовую продукцию в рублях наполнить номенклатурой, т. е. реальными полезными продуктами труда, совокупная стоимость которых должна была быть не меньше указанной в контрольных цифрах.
Проиллюстрирую это примером. Возьмём, например, мебельный комбинат, которому министерство установило плановое задание в сумме 90 000 рублей. На основании данного предварительного задания по валовой продукции дирекция комбината заключила договоры с потребителями продукции. Согласно этим договорам комбинат должен в предстоящем плановом периоде произвести 100 шкафов по цене 400 рублей на сумму 40 000 рублей, 100 кроватей по цене 200 рублей на сумму 20 000 рублей, 100 столов по цене 100 рублей на сумму 10 000 рублей и 400 стульев по цене 50 рублей на сумму 20 000 рублей. Всё это можно выразить следующим выражением:
90000 рублей = 100 шкафов + 100 кроватей + 100 столов + 400 стульев
Вот это есть план нашего мебельного комбината, который гласит следующее: предприятие должно произвести мебели на сумму 90 000 рублей, в том числе 100 шкафов, 100 кроватей, 100 столов и 400 стульев. Если суммировать стоимости всех товаров, то как раз и получаем сумму 90 000 рублей, которая запланирована Госпланом и министерством.
Однако для того, чтобы понять природу рассматриваемого плана, в котором плановая совокупная стоимость, выраженная в плановом задании как сумма денег, фактически выражает свою стоимость в планируемых к производству товарах, представим, что наш комбинат однопродуктовый, то есть производит, например, только шкафы. В таком случае для того, чтобы получить 90 000 рублей произведённой валовой продукции, предприятие должно произвести 225 шкафов по цене 400 рублей, что как раз и составит 90 000 рублей. В таком случае на начало планового периода данное плановое задание будет выглядеть следующим образом: 90 000 рублей = 225 шкафов. А это, как видите, есть простое отношение двух товаров, которое ничем по существу не отличается от того выражения, которое рассматривает Маркс в «Капитале» в качестве простой, единичной формы стоимости, а именно 20 аршин холста = 1 сюртуку. В марксовом примере холст выражает свою стоимость в сюртуках, в нашем случае деньги выражают свою стоимость в шкафах.
И в таком случае вы можете просто обратиться к анализу Маркса, который гласит, что товар, который вступает в отношение с другим товаром, причём вступает в это отношение в качестве эквивалента, представляет собой всего лишь стоимость. В марксовом примере – это сюртукообразная стоимость холста, в нашем случае шкафообразная стоимость денег, которые есть показатель валовой стоимости общественного продукта. Все противоречия советской экономики заложены в существовавшей планомерной организации производства товаров. Советский план есть товарный план, в котором заложены отношения между государством, которое разрабатывает планы, и директорами, которые выполняют планы, причём данное отношение выступает как отношения вещей.
В таком случае становится понятным, что такое планирование, основанное на стоимости общественного продукта, стимулируют предприятия создавать товар не как полезную вещь, предназначенную для удовлетворения потребностей либо производства, если товар есть средство производство, либо индивидуумов, если товар – предмет потребления. Советский товаропроизводитель производил товар, как частичку совокупной стоимости общественного продукта в форме валовой продукции. И в этом отношении шкафы – это не полезная вещь для удовлетворения потребностей людей в предметах быта, это абстрактная предметность, которая есть всего лишь овеществлённый сгусток абстрактного человеческого труда. Именно вследствие того, что предприятия производили то, что ему планировали государственные плановые органы, советская система планомерной организации общественного производства оказалась не заинтересована в производстве потребительных стоимостей. И решить проблему заинтересованности предприятий в производстве тех товаров, в которых покупатели действительно испытывают потребности, можно было только одним способом: уничтожить товарную форму продуктов труда и соответственно уничтожить планирование по стоимости. Советский товаропроизводитель производил товар не для обмена, он его создавал для выполнения планов по производству совокупной стоимости общественного продукта, и не более того. Есть выполнение планов по валу – есть премии и благодарности, ордена и медали, уважение и почёт.
И реальное выполнение планов тому подтверждение. Поскольку предприятия для получения своего благополучия должно выполнить план по валовой стоимости общественного продукта, постольку оно и стремилось к этому всеми правдами и неправдами. Деньги по своей природе уравнители и циники, они готовы выступить наяву в любом товарном теле, каким бы уродливым не был его внешний вид и какое бы смердящее удушающее зловоние он не источал. Если на начало планового периода предполагалось, что мебельный комбинат будет производить мебель на сумму 90 000 рублей, при этом будет произведено 100 шкафов, 100 кроватей, 100 столов и 400 стульев, то это ещё не значит, что такое будет на конец планового периода. По окончанию планового периода, может статься, будет произведено просто 225 шкафов на 90 000 рублей, или 100 шкафов, 150 кроватей, 50 столов и 300 стульев, что в денежном выражении составит также 90 000 рублей. Любой читающий данные строки может предложить свой вариант выполнения планов по валу – потребности покупателей мало интересуют производителя. Да, дирекция стремится производить продукцию для потребителей в соответствии с их потребностями, но если это не позволяет выполнить планы по валу, то та же дирекция будет нарушать номенклатуру ради выполнения планов по валу.
Экономическая реформа ничего не меняла в советском планировании, она всего лишь заменила один оценочный стоимостный показатель, валовую продукцию, на другой – реализованную продукцию. Но реализованная продукция есть не что иное, как проданная валовая продукция. Противоречия между теми, кто планирует и теми, кто выполняет планы, продолжали углубляться, что, в конце концов, и привело к перестройке. Поэтому тем, кто мечтает восстановить сталинскую модель экономики, можно просто сказать: внимательно посмотрите вперёд, и вы увидите, что там неизбежно маячит горбачёвская перестройка, а за ней реставрация капитализма.
Что же касаемо причин реставрации капиталистических отношений, то многие критики советской экономики совершенно правы, утверждая, что они кроются в товарных отношениях. Однако не экономическая реформа 1965 года породила развитие товарности, которая привела к реставрации капитализма. Товарные отношения существовали весь советский период истории нашей страны. Их сохранение было предопределено недостаточным развитием общественного характера производительных сил, при которых в сельском хозяйстве преобладало мелкое крестьянское хозяйство, охватывающее ¾ населения страны. При таком соотношении классов, не подчиниться требованиям крестьян означало вторую гражданскую войну, – только не с буржуазией, а с трудовым крестьянством, – и крестьянские восстания конца 1920-го и начала 1921-го годов тому подтверждение.
Советский же опыт показал, что товарные отношения способны приспосабливаться к изменяющимся условиям. Особенность советского товара заключается не в том, что одни продукты труда, – предметы потребления, – суть товары, а другие, – средства производства, – не являются товарами. Нельзя быть наполовину беременной; если в обществе существует товарное производство, то все продукты труда неизбежно выступают в своём товарном обличии. Особенность советского товара заключается в том, что он не просто обладал стоимостью, он был носителем частички совокупной стоимости общественного продукта, который общество планировало произвести и который производило в течение планового периода. Советские предприятия являлись товаропроизводителями, но они производили товары не для продажи, – реализация была гарантирована, – а для выполнения планов в соответствии со стоимостными показателями. Что планировали, то и получали, планировали валовую продукцию, её и создавали.
Поэтому возможность реставрации капитализма сохраняется до тех пор, пока в обществе сохраняются товарные отношения, которые по мере развития всё больше и больше приходят в противоречие с требованиями развития производительных сил. И этим подтверждаются слова Маркса, сказанные им при критике рабочих денег Прудона:
… не может быть ничего ошибочнее и нелепее, нежели на основе меновой стоимости и денег предполагать контроль объединённых индивидов над их совокупным производством…Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд.2, т.46, ч.1, с.71
В условиях существования товарного производства для реставрации капитализма ничего менять в производстве не надо, всё уже готово для развития капиталистических производственных отношений, необходимо только общественную собственность «прихватизировать» частными лицами, что и было сделано. Только уничтожив товарное производство, порождаются:
- условия для становления действительных коммунистических производственных отношений;
- невозможность реставрации капитализма, ибо само производство будет основано не на товарных отношениях, отношения между участниками общественного производства приобретут непосредственно общественный характер, причём реально, а не на словах, как это имело место в советской экономике.
Автор пишет глупости. Например, с самого начала он написал такую глупость:
Автор совершенно, видимо, не понимает смысла применённого им же слова «всецело». А между тем, если отношения производства И ОБМЕНА произведённой продукцией «всецело» регулируются ПЛАНОМ (подчинены отношениями планомерности в косноязычном изложении автора), если они НЕ стихийны, не свершаются сами собой, по воле только хозяина или директора предприятия, то ни о каком бы то ни было ТОВАРНОМ производстве здесь просто не может быть и речи. При том, конечно, что вполне ясно: товарное производство достаточно комфортно существует и при наличии планирования; но при наличии планирования ТОЛЬКО ВНУТРИ производящего свои продукты как товары предприятия; производящего свои продукты как товары именно потому, что РЫНОЧНЫЙ ОБМЕН стихиен, не регулируется никаким планом. А если рыночная стихия отсутствует, если план предписывает каждому предприятию, для обмена с каким потребителем каждое предприятие должно произвести плановое количество продукции, то в этом случае предприятие НЕ производит товар, в этом случае нет никакого «товарообмена».
Короче говоря, автор не знает, почему ДЕЙСТВИТЕЛЬНО в СССР существовало товарное производство и обмен. Не понимает он ПОЭТОМУ и того, почему реформа 1965 года УСИЛИЛА товарно-денежные отношения по сравнению со временем, когда жив был «отец народов» и когда он соответствующими репрессиями против «товарников» (как и против «антитоварников», впрочем, желавших прекратить — как правило, утопически — товарно-денежные отношения) долгое время и довольно эффективно сохранял под видом «социалистических плановых» товарно-денежных отношений отношения ИЗВРАЩЁННОГО А-ЛЯ ДЮРИНГ государственного капитализма.
Чтобы адекватно понять, почему в СССР существовали хотя и извращённые, но (государственно-)капиталистические отношения, автору и прочим, кто с ним так или иначе согласен, нужно постараться умственно освоить у Маркса в 3-ем томе «Капитала» следующие мысли:
Если вы это у Маркса умственно освоите, то тогда наверняка поймёте: чтобы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО прекратилось капиталистическое товарное производство, необходимо В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ уничтожить наём труда. Но наём труда требуется уничтожить не только к физическому какому бы то ни было капиталисту, но и и к совокупному (виртуальному, если хотите) капиталисту, каковым является, по Энгельсу в «Анти-Дюринге», ЛЮБОЕ современное государство, так или иначе нанимающее себе работников, в том числе являлся и СССР. ДАЛЕЕ, по Марксу, требуется уничтожить работу предприятий на прибыль, на рыночно превращённую форму прибавочного труда. Этого не сделали в СССР, где ВСЕГДА существовала работа на «плановую» прибыль, а реформа 1965 года как раз и усилила роль учётного показателя «плановая прибыль», усилив его по сравнению со сталинскими товарно-денежными отношениями. Впрочем, работа на прибыль уничтожается САМА СОБОЙ, ЕСЛИ сначала уничтожается наёмный труд. Ибо вместе с наёмным трудом обязательно уничтожается и система заработной платы, заменяемая системой, как в данном случае правильно писал Бухарин в «Экономике переходного периода», «общественно-трудового пайка». Впрочем, по поводу этой замены (за которую ратовал Ленин во время «военного коммунизма», рецензируя указанную работу Бухарина) нужно написать соображений на целую статью. Поэтому в связи с данной статьёй я умолкаю.
asm справедливо отметил некорректность высказываний Потапенкова И.М.
Но в качестве рецепта asm предлагает некую абстракцию — уничтожить наёмный труд, — которую (абстракцию) ещё надо понять: кто её воспроизводит, как она уничтожается, что необходимо воспроизводить взамен наёмного труда.
Что наёмный труд надо уничтожить — вопросов не возникает. Весь вопрос в том, как это сделать?
В СССР уничтожить наёмный труд не получилось. Почему?
Самый простой ответ — Сталин отошёл от марксизма-ленинизма, — неправильный.
На мой взгляд, более правильный ответ — необходимо уничтожить товар-рабочая сила, тогда будет уничтожен наёмный труд.
А товар-рабочая сила уничтожается единственным способом — уничтожением товара.
Следовательно, требование «уничтожить наёмный труд» тождественно требованию «уничтожить товар».
И вот этот самый товар Ленину за время его активной политической жизни уничтожить не удалось.
Причина — Ленин не владел в полном объёме теорией товара. А именно, он не знал, что такое товарные отношения в своём исходном состоянии, состоянии, которое эти отношения порождает, — исходную точку отношений, откуда возникают товарные отношения, а именно, отношения между двумя производителями в процессе непосредственного производства, которые порождают товарные отношения.
Вот эту точку необходимо преобразовать, дать ей нетоварное направление движения. Что это такое — марксисты не знают до сих пор. Поэтому в программах всех движений левой направленности об этом не ни слова. Все действия по уничтожению товара передаются будущим поколениям, а в настоящем допускается плюрализм отношений.
Потапенков И.М. пишет:
Поди разбери, кто поймёт.
То ли не надо было производить товары планомерно, то ли не надо было производить товары?
Советская планомерная организация производства сама по себе никаких антагонизмов (в терминах автора — противоречий) не воспроизводила.
Антагонизмы воспроизводила и воспроизводит система производства товаров, но не плановые органы.
Если система производит товары, то никакие плановые органы не смогут освободить систему от антагонизмов, никакие законы не в силах сделать это точно так же, как эти же органы и законы не в состоянии «изменить таблицу умножения или химический состав воды» (Ф.Энгельс).
Поэтому, как ни крути, как ни верти, а уничтожать надо товар. Но останавливаться на этой абстракции — это значит допустить ту же ошибку, которую допустил asm, предлагая уничтожить наёмный труд, полагая что одной этой фразой все вопросы решены.
Необходимо уничтожить товар — как отношение между работниками и как отношения между работниками и их руководителями.
Чтобы это сделать, необходимо понять, какими действиями работники воспроизводят товарные отношений, а какими действиями уничтожают их.
Причём эти действия — не стрельба из винтовки, а действия в процессе непосредственного труда.
Необходимо понять, какие конкретно действия работников на своих рабочих местах воспроизводят не товарные, а коммунистические отношения. Необходимо понять эти самые коммунистические отношения в процессе труда.
Потапенков рассуждает об отношениях между плановыми органами и директорами производств, убрав за скобки те отношения, которые составляют базис общества, которые формируют всю его надстройку, о которых говорит Маркс, как об отношениях между людьми в процессе их труда — о производственных отношениях.
Поэтому и анализ у Потапенкова путанный и противоречивый.
Про ошибки Сталина.
Перед Сталиным встал тот же вопрос: «Как уничтожить наёмный труд?»
Классики этот вопрос в полном объёме не разрешили. Ленин эту задачу не решил.
Что делать Сталину?
Он пытается понять, как уничтожить товар — и не видит решения. Экономику нельзя остановить, подумать над решением задачи, найти решение и потом запустить экономику.
Экономика должна работать непрерывно, — иначе любую власть снесёт народная стихия.
Как только при попытке нетоварного развития экономики пропал стимул к работе, Ленин тут же вернул товарные отношения, поняв, что экономически вопрос уничтожения товара не решён.
Поэтому товар является необходимым звеном в работе экономики до тех пор, пока теория не найдёт способ организации производства вне товара.
При Сталине задача организации нетоварной экономики даже теоретически решена не была. Поэтому Сталин. так же, как и Ленин вынужден был допустить товарные отношения, которые с неизбежностью рождали государственные отношения, чиновников, бюрократизм, богатых и бедных.
Но Сталин, в отличие от Ленина, свою позицию объяснял не отсутствием знаний о построении коммунизма, а новым содержанием товара — т.е. ревизией М-Л.
– Нет. До тех пор, пока производительность труда не достигнет достаточного уровня.
Пример – движение Opensource сегодня, участники к-рого в основном и знать ничего не знают о политэкономии, не осознают свою роль в развитии формаций. Но производительность их труда огромна (утрируя – один раз сделали Linux, и всей планетой его можно теперь потреблять). Клонирование продукта умственного труда не требует трудозатрат; он «не изнашивается». Результат: Linux, Apache и прочие «свободные» продукты весьма немалого человеческого труда – не товары.
Как и колесо с таблицей умножения. Дело тут не в Столлмане и не в GNU. Производительность умственного труда (лишь недавно, с появлением ЭВМ оформившегося в отрасль) всегда была крайне высокой, и всегда его продукты доставались потребителю (распределялись) в основном не товарно.
arcadius возражает на утверждение Владимир Хало:
Владимир Хало: «Поэтому товар является необходимым звеном в работе экономики до тех пор, пока теория не найдёт способ организации производства вне товара».
arcadius^ «– Нет. До тех пор, пока производительность труда не достигнет достаточного уровня».
Чему равен этот уровень? Критерий какой?
Один из критерий дали классики:
Машинное производство при котором возникают заводы и фабрики — места объединения рабочих. С этого момента никто не может сказать, что произведённый продукт создан им. Продукт создан коллективом. И поэтому в этот момент (когда достигнут указанный уровень производительности труда) и возникает проблема распределения, которая законом стоимости не решается.
Дальнейшее повышение производительности труда проблему не разрешает, а усугубляет. Проблему разрешает, как пишет Маркс, сознательное строительство производственных отношений в соответствии с достигнутым уровнем развития производительных сил.
Первый этап, который необходимо пройти.
Разрешить конфликт между а) общественным характером труда на фабриках, заводах и в стране в целом и б) частным распределением.
Эта задача тождественна задаче уничтожения товара.
Следовательно, решать её надо было ещё в 19 веке, когда возникли заводы и фабрики. Но экономическая теория в лице её официальных представителей, включая сюда Маркса, Энгельса и Ленина, не решила её до сих пор.
arcadius^ «– Нет. До тех пор, пока производительность труда не достигнет достаточного уровня».
Допустим производительность труда достигла достаточного с Вашей точки зрения уровня для преодоления товарно-денежных отношений.
Теперь возникает необходимость и, надо полагать, возможность преодолеть товарно-денежные отношения.
И в этом пункте истории, хочешь не хочешь, а необходимо понимать, как организовать производство вне товарных отношений. Т.е., наука должна решить этот вопрос в любом случае. В том случае, о котором говорю я, — производительность труда достигла уровня, при котором возможна организация работы заводов и фабрик. И в том случае, о котором говорите Вы, — когда производительностью труда необходимый на Ваш взгляд уровень для преодоления товарных отношений достигла.
И в обоих этих случаях если наука не решит вопрос организации производственных отношений, соответствующих достигнутому уровню производительных сил, переход к нетоварным отношениям не сможет быть осуществлён.
Пример с открытым программным кодом не доказывает необходимость достижения высокой производительности труда.
В связи с этим вопрос: какова производительность интеллектуального труда экономистов, которые до сих пор не могут определить ни что такое производственные отношения, ни что такое социалистические или буржуазные отношения и т.д.? Вы путаете производительность непосредственного умственного труда с производительностью тиражирования информации. А это — разные вещи.
«Интеллектуальная собственность» выпадает из товарного ряда по той причине, что неинтеллектуальный товар — сюртук, холст, сапоги и т.д., будучи продан, перестаёт принадлежать продавцу. А информация, будучи кому-то «продана», реально продолжает принадлежать автору, — автора невозможно лишить открытых им новых знаний никакими юридическими законами.
Поэтому ловкие буржуины продают результат труда одного дня программиста не один раз, а миллиарды раз, призывая в свидетели «справедливость».
И развитие производительности труда к нетоварным производственным отношениям в сфере IT не имеет непосредственное отношение, а только окольное — результат интеллектуального труда, т.е. нетовар по существу, который пытались и пытаются загнать в ложе товарных отношений, перестал быть товаром тогда, когда производительные силы научились практически бесплатно тиражировать информацию.
При этом никакого сознательного строительства производственных отношений рабочими между собой не происходило и не происходит.
А нетоварные производственные отношения рождаются именно как СОЗНАТЕЛЬНОЕ строительство работниками производственных отношений между собой в соответствии с уровнем развития производительных сил. И поскольку производительные силы развиваются непрерывно, то и СОЗНАТЕЛЬНОЕ строительство производственных отношений должно быть непрерывным, т.е. каждодневным, ежечасным и т.д. А для этого необходимы знания о том, как строить социалистические (нетоварные) производственные отношения.
Сейчас этих знаний у официальных идеологов левых движений нет.
Те, кто не понимает проблему НЕПРЕРЫВНОГО строительства производственных отношений, ограничивает мероприятия по строительству социализма, т.е. социалистических производственных отношений, одним актом — переходом из отношений частной собственности к отношениям общественной собственности.
При этом совершенно не понимая, ни что такое отношения частной собственности, ни что такое отношения общественной собственности, как всего лишь только юридическое выражение совокупности производственных отношений (К.Маркс т.13, с.7).
Таким образом реально подменяют проблему непрерывного строительства базисных (производственных) отношений, в котором участвуют миллионы работников, волевым актом одного лица — лидера революции — по изменению настройки — объявлением (декларацией) средств производства в общественную.
Ясное дело, что эта декларация останется только на бумаге, а реально средства производства будут принадлежать тем лицам, соответствующие права которых в миллионах договоров отражают реальные производственные отношения, которые как были товарными, так и остаются в первый момент революции товарными.
Почему?
Потому что рабочие ещё не умеют строить между собой нетоварные отношения. И что бы не декларировали лидеры революции, рабочие будут воспроизводить товарные отношения до тех пор пока их не научат воспроизводить нетоварные отношения.
Производственные отношения Маркс, рассматривает как всю совокупность отношений в обществе по производству своей жизни. Поэтому ограничивать решение проблемы товарного производства лишь отношениями в сфере собственно производства ошибочно. По Марксу решение проблемы требует изменений как в сфере производства, так и в сфере управления, обмена, распределения и потребления.
Классиками проблема была решена через уничтожение отношений частной собственности, частного характера присвоения путем преодоления подчинения людей закону общественного разделения труда в сфере производства и управления, закону товарного производства и обмена.
Можно изложить более конкретно, а не для учёных 19-го века?
Какими своими действиями работники в процессе производства своей жизни воспроизводят производственные отношения таким образом, чтобы они соответствовали тому уровню производительных сил, на которых эти работники работают и которые развиваются непрерывно в отличие от сегодняшнего способа развития производственных отношений, которые изменяют свою сущность только при революциях?
Валентин пишет:
«ограничивать решение проблемы товарного производства лишь отношениями в сфере собственно производства ошибочно. По Марксу решение проблемы требует изменений как в сфере производства, так и в сфере управления, обмена, распределения и потребления».
А Вы пробовали понять что такое производственные отношения вне распределения, потребления и управления, т.е. «в сфере, собственно, производства»? Таковых не существует.
Поэтому уточнять, что производственные отношения включают в себя управление, распределение и потребление — это значит характеризовать их, как «масло маслянное». А потом ещё и утверждать, что ошибочно представлять производственные отношения вне управления, распределения и потребления.
А кто их так представляет?
Потапенков пишет:
«В условиях планомерной организации общественного производства все общественные отношения в производственной сфере возникали до начала процесса производства ещё при разработке планов».
Что бы сие значило?
Что советские учёные сознательно строили производственные отношения в СССР?
Если это так, то ничто не мешало им строить именно социалистические (или коммунистические) производственные отношения. Однако за 70 лет существования СССР строились исключительно товарные и государственные, т. е. буржуазные отношения. И тогда надо признать абсурд: советские учёные сознательно строили буржуазные отношения вместо того, чтобы, выполняя вторую программу партии, строить социалистические отношения.
И поскольку это абсурд, надо признать, что советские учёные сознательно не строили никакие отношения. А бессознательно могут строиться только буржуазные отношения.
На самом деле вышеприведённое утверждение абсолютно ошибочно.
Ошибка возникает из-за того, что автор не только не знает, что такое производственные отношения, и кто и каким образом их формирует, но он не знает, что он этого не знает.
Производственные отношения формируются не в плановых органах, а в процессе труда между участниками этого процесса, и в первую очередь, между самими рабочими. В СССР между рабочими строились отношения конкуренции за должность, зарплату, квартиру и т. п. Но если между рабочими строятся отношения конкуренции, строительство социалистических отношений становится невозможным.
Результаты работы плановых органов до рабочих доводил их непосредственный начальник в форме цифр дневной выработки. И отношения между рабочими их начальниками никоим образом не изменялись от того, какую цифру называл начальник — 1000 болтов или 10000. Ничего не изменялось в отношениях между начальниками и рабочими, если вместо болтов фигурируют гайки или микропроцессоры.
Другими словами, разговоры о том, что в плановых органах формировались производственные отношения — ни на чём не основанная фантазия.
Никакие планы советских плановых органов ни на йоту не изменили производственные отношения в СССР, которые, как были буржуазными до Октябрьской революции 1917 года, таковыми и остались по сию пору.
Потапенков:
«Именно в планах указывалось как директива, какой объём валовой продукции должен быть произведён и какова величина фонда заработной платы, который предприятие вправе расходовать при производстве установленного объёма валовой продукции. Это два основных показателя, которые определяли отношения между предприятиями и государством, а точнее между государством и директорами, которые в силу законов о единоначалии несли всю ответственность за деятельность предприятий».
И какие отношения создавались этими планами?
Отчитаться за 1000 тонн или за 100 тонн?
Разве отношения зависят от количества продукта?
Потапенков разъясняет:
«Именно эти показатели определяли отношения между теми же директорами и рабочими, как в отношении производства валовой продукции, так и в отношении начисляемой и выплачиваемой заработной платы».
И что мы из этих разъяснений узнаём? Какие между директорами и рабочими отношения? Социалистические или буржуазные? Антагонистические или отношения сотрудничества?
Ничего мы не узнаём.
Совершенно не связанные между собой утверждения об отношениях и валовой продукцией вместе с зарплатой.
Какая бы валовая продукция не планировалась — её количественное и качественное определение совершенно не затрагивает отношения между рабочими. На величину зарплаты эти показатели могут влиять, но отношения между рабочими определяет не величина зарплаты, а механизм её определения. Этот механизм должен связывать экономические интересы рабочих между собой и экономические интересы рабочих и их руководителей НЕАНТАГОНИСТИЧЕСКИМ образом.
За всю историю СССР такой механизм плановыми органами и ЦК КПСС предложен не был. А это значит, что в СССР между трудящимися как были антагонистические отношения со времён рюриковичей, таковыми они и остались.
Задача о том, каковы были производственные отношения в СССР решается очень просто. Достаточно спросить у трудящихся, которых ещё достаточно среди нас, которые трудились на советских предприятиях:
«Какие производственные отношения они строили между рядовыми трудящимися и между рядовыми и руководителями?»
И все как один ответят:
«Никакие отношения мы не строили. Как начальник скажет, так оно и должно быть. Кто против — до свидания. При Сталине — тюрьма или расстрел, при Хрущёве — снижение зарплаты, психушка или увольнение».
Это говорит о том, что трудящиеся сознательно никакие производственные отношения не только не строили, но им было запрещено строить какие бы то ни было производственные отношения.
А раз так, то производственные отношения строились стихийно (если не сознательно, то альтернативный вариант единственный — стихийно). Но стихийно можно построить только буржуазные отношения и никакие другие.
Вот и весь сказ, вся загадка и её разгадка.
Но некоторые «теоретики марксисты» немедленно начнут возражать: мол, производственные отношения строят не рабочие, а некие, упавшие с неба, благословенные отношения собственности.
Они не утруждают себя вопросом о том, каким образом рождаются отношения собственности, кто стоит у их истоков, кто на самом деле есть «творец истории», — творец производственных отношений, отношений собственности, идеологических и других.
Такие «марксисты» таковыми видят тех, кто, как они думают, вправе устанавливать отношения собственности — главу государства.
А какие-то там рабочие, рядовые трудящиеся — это не тот материал, они, во-первых, не в курсе, а во-вторых, кто же им позволит устанавливать между собой необходимые для производства производственные отношения.
И невдомёк подобным «марксистам», что если трудящиеся ежесекундно не будут устанавливать между собой производственные отношения — производство встанет.
Весь вопрос только в том, каким образом они это делают. Если бессознательно — строятся буржуазные отношения. Если сознательно, со знанием марксизма и теории отношений — они построят социалистические отношения.
И никто, кроме трудящихся, не в силах строить производственные отношения, поскольку это «отношения людей в их труде» (К.Маркс).
А вне труда, где нет трудящихся, производственные отношения построить невозможно.
Вся теория Маркса для трудящихся имеет смысл только в том, что она позволяет трудящимся отыскать ключик к сознательному построению производственных отношений — таких отношений, которые не угнетают трудящихся, а дают им возможность максимально реализовать себя в духовной и материальной сфере общественного производства.
В «Немецкой идеологии» есть такой раздел (на стр.70 СС К.М и Ф.Э. т.3) «Коммунизм. — Производство самой формы общения» — в терминах «Немецкой идеологии» выражение «форма общения» тождественно выражению «производственные отношения». Поэтому данный заголовок означает ни что иное, как «Коммунизм. — Производство самих производственных отношений».
И в этом разделе работы однозначно указывается, что эти отношения создают индивиды в процессе материального производства.
Таким образом нет никаких сомнений, что основной вопрос научного коммунизма и всех программы деятельности левых сил должна быть сосредоточена на выяснении вопроса:
Какая конкретно деятельность трудящихся в процессе производства воспроизводит неантагонистические производственные отношения?
Все остальные вопросы существенны или несущественны только в той мере, в какой они способствуют или препятствуют решению этого основного вопроса научного коммунизма.
Потапенков И. М. Развал и распад СССР — экономические причины крушения