Вместе с тем автор статьи, как представляется, не провёл чёткого разграничения между принципом распределения по труду и принципом оплаты по труду. Маркс в «Критике Готской программы» ведёт речь не об оплате по труду, а о распределении предметов индивидуального потребления по труду в переходный к полному коммунизму период – не через товарно-денежный обмен, а через именные квитанции, в которых отмечалось бы количество отработанных часов. По этой квитанции человек получал бы со склада продукты в соответствии с количеством отработанных часов. Это и есть распределение по труду, так как труд измеряется временем. Ни о каком денежном обращении на первой фазе коммунизма у Маркса речи не идёт. В СССР же существовали товарно-денежные отношения. Деньги были в обращении, за исключением периода карточной системы, когда продукты отпускались по карточкам независимо от количества отработанных часов. После отмены карточной системы продукты индивидуального потребления стали распределяться по принципу оплаты по труду. Никакого отношения к марксистскому принципу распределения по труду это не имело.
В своей конструкции распределения по труду Маркс учитывал то, что люди разные, у них может быть разное семейное положение. Поэтому один ещё может быть обеспеченнее другого. Следовательно, принцип распределения по труду ещё не даёт равного распределения. Равенство лишь в том, что каждый индивид получает по труду. В советской же системе принцип распределения по труду не работал. Работал принцип оплаты по труду деньгами, которые были в обращении. Не отражали принцип распределения по труду и трудодни колхозников, которые за отработанные дни получали натуральными сельхозпродуктами. Их затем они, вместе с вырученным урожаем на приусадебных участках, продавали на колхозных рынках, если образовывался избыток, что было далеко не у всех.
Итак, согласно классической марксистской теории в переходный период к более высокой фазе коммунизма (социализм) не должно быть денежного обращения. Это ещё одно отступление от классического марксизма, продиктованное объективными условиями, недостаточностью развития производительных сил и производительности труда в СССР, когда продуктов индивидуального потребления было ещё недостаточно для удовлетворения человеческих потребностей всех граждан СССР. По Марксу, такого не должно быть при переходе от развитого капитализма с высоким уровнем развития производительных сил к коммунизму.
О мифическом «вреде»
мифической «уравниловки»
Сергей Метик, 18 января 2015
Что общего можно найти между Горбачёвым и товарищем Сталиным? Какие идеи из горячих 1930-х годов благополучно пережили своего родителя и зазвучали с самых высоких трибун, подвигая народ к «новым методам хозяйствования» и «перестройке»? Не следует спешить, отметая вопрос, как бессодержательный и провокационный. При всей очевидной полярности личностных качеств, противоположности исторических ролей, интеллектуальных уровней, их «идейно» роднит неприятие равенства, как основы социалистических общественных отношений. И Сталин, и Горбачёв почти слово в слово клеймили «уравниловку», как зло, как фактор, сдерживающий развитие производительных сил, негативно влияющий на инициативу работников, устраняющий материальную заинтересованность, нарушающий распределительный «принцип социализма» — оплату «по труду». Действительно ли это так? Была ли «уравниловка» в советском обществе и сдерживала ли она трудовой порыв советских людей в строительстве светлого коммунистического будущего?
