Викжель — Всероссийский исполнительный комитет союза железнодорожников

ВРК — Военно-революционный комитет

ВСНХ — Высший совет народного хозяйства

ВЦИК — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет

ВЧК — Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем

ГПУ — Главное политическое управление

ФСБ — Федеральная служба безопасности

кадеты — конституционные демократы

КГБ — Комитет государственной безопасности

комбеды — комитеты деревенской бедноты

Комуч — Комитет членов Учредительного собрания

левые эсеры — левые социалисты-революционеры

ПК — Петербургский комитет партии большевиков

продотрялы — продовольственные отряды

ПТК — Петроградская трудовая коммуна

ПЧК — Петроградская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем

РСДРП(б) — РКП(б) — Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков) — Российская коммунистическая партия (большевиков)

СК ПТК — Совет комиссаров Петроградской трудовой коммуны

СК СО — Совет комиссаров [Союза коммун] Северной области

СНК, Совнарком — Совет народных комиссаров

СНХСР — Совет народного хозяйства Северного района

А

Абрамович Р. — 63, 76, 94–96, 259, 377

Абросимова Т. — 19, 95

Аванесов В. — 83, 84

Авилов Б. — 48-51

Авилов Н. — 93

Авксентьев Н. — 63, 143

Алгасов В. — 165

Алданов М. — 479, 484

Александрович В. — 146, 431, 433

Алексеев М. — 104, 105, 128, 159, 359, 461,469, 470, 520

Алексинский Г. — 467, 482

Читать далее →

Архивные документы

Россия

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

Фонд 130 — Совет народных комиссаров

Фонд 336 — Следственная комиссия Революционного трибунала Петроградского Совета

Фонд 337 — Революционный трибунал по делам печати

Фонд 353 — Народный комиссариат юстиции

Фонд 393 — Народный комиссариат внутренних дел

Фонд 1074 — Революционный трибунал при Петроградском Совете

Фонд 1235 — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет

Фонд 1236 — Военно-революционный комитет

Фонд 1810 — Всероссийская по делам о выборах в учредительное собрание комиссия

Фонд 5498 — Исполнительный комитет Всероссийского железнодорожного союза (Викжель)

Фонд 6148 — Шрейдер А, заместитель народного комиссара юстиции

Фонд 9462 — Зиновьев Г. Е.

Читать далее →

На кульминационной стадии Октябрьской революции в Петрограде требование Ленина немедленно взять власть в свои руки одержало верх над более медленным и осторожным планом умеренных большевиков, подразумевавшим постепенный подрыв власти Временного правительства и связывавшим его формальное отстранение с Вторым Всероссийским съездом Советов. Однако, несмотря на это изначальное и, на первый взгляд, решающее поражение, умеренные продолжили борьбу за свои цели, которые, надо ещё раз подчеркнуть, были закреплены в предоктябрьской политической программе партии большевиков. Твёрдо убеждённые в том, что дальнейшее следование автономным, ультрарадикальным курсом, на котором настаивали Ленин с Троцким, самоубийственно для революции, они стремились добиться расширения правительства и искали поддержку на заседаниях Центрального и Петербургского комитетов большевиков, а также в партийной фракции ВЦИКа. Кроме того, вместе с левыми эсерами, меньшевиками-интернационалистами и другими, более мелкими, левосоциалистическими партиями, они твёрдо стояли за сохранение гражданских свобод и за подотчётность Совнаркома более представительному ВЦИКу, что было предусмотрено решениями съезда Советов, пленарных заседаний ВЦИКа и, что особенно важно, экстренными переговорами о создании широкого коалиционного социалистического правительства, организованными Викжелем.

Читать далее →

Убийство Моисея Урицкого утром 30 августа и неудавшееся покушение на Ленина вечером того же дня рассматриваются обычно в качестве непосредственной причины «красного террора». На самом деле, к тому времени необъявленный «красный террор» в самых разных формах уже несколько месяцев шёл в Москве и других крупных российских городах. В Петрограде практика взятия политических заложников распространилась в конце июля. 19 августа был снят запрет Урицкого на расстрелы ПЧК (после чего были расстреляны первые 21 человек), а 28 августа на пленарном заседании Петроградского Совета произошло фактически официальное провозглашение «красного террора». Тем не менее, верно, что в бывшей столице именно убийство Урицкого вкупе с покушением на жизнь Ленина спровоцировали такую безудержную волну арестов, политического заложничества и расстрелов, чинимых ПЧК, районными органами безопасности и просто отрядами рабочих и солдат, что она превысила всё происходившее ранее, даже в Москве.

Читать далее →

Летом политика по отношению к реальной и потенциальной контрреволюции в Петрограде заметно ужесточилась. Убийство Володарского, устранение сдерживающего влияния левых эсеров, всплеск активности антибольшевистских элементов, в том числе тайных агентов Антанты, возросший после убийства Мирбаха риск германской оккупации и постоянно растущая угроза голода и эпидемий, — всё это представляло угрозу существованию Советской власти. Помимо прочего, своё давление на Петроград усилила Москва, требующая от кадрово-истощённого города всё новых и новых людей — от партийных деятелей до неквалифицированных рабочих — чтобы пополнять ряды продотрядов, занятых добыванием хлеба в деревне, и Красной армии, защищающей Советскую Россию на фронтах гражданской войны.

Эти угрозы росли с астрономической скоростью. В начале мая красновское казачество стало вновь набирать преобладающую силу в Донской области, которая в течение всего лета оставалась очагом мятежа и сопротивления Советской власти. Южнее, на Кубани и Северном Кавказе, упрочила свои позиции Добровольческая армия Деникина и Алексеева, а высадка экспедиционных сил союзников на северо-западе, в Мурманске и Архангельске, возродила страх скорой оккупации Петрограда — не немцами, так Антантой.

Читать далее →

В то время как в Петрограде большевики и левые эсеры, закрыв глаза на свои разногласия, совместно работали для сохранения Советской власти в городе, расхождение между коммунистами и левыми эсерами в центральном правительстве в Москве стремительно нарастало. Их «медовый месяц» оказался внезапно прерван во второй половине марта, после ратификации Брестского мирного договора Четвёртым съездом Советов и выхода левых эсеров из Совнаркома. В апреле-июне отношения между национальным руководством партии левых эсеров и ленинским Совнаркомом становились всё хуже по причине постоянных уступок последнего немцам, а также многих внутриполитических шагов большевистского правительства. Такие меры, как введение продовольственной диктатуры; использование рабочих продотрядов и комитетов деревенской бедноты для насильственного изъятия хлеба у крестьянства; опора на буржуазных специалистов в управлении промышленностью и техническом руководстве вооружёнными силами; восстановление высшей меры наказания, символом которого стала казнь «Адмирала» Щастного, шли вразрез с принципами большинства левых эсеров. С их точки зрения, эти меры были несовместимы с революционной этикой, международным характером социальной революции, определениями класса и классовой борьбы и народно-демократическими принципами, лежащими в основе Советской власти.

С другой стороны, в глазах Ленина и большевистского правительства, всё более активные выпады левых эсеров против их политики, наряду с резко возросшей поддержкой левых эсеров в массах, особенно крестьянских1, представляли угрозу и хрупкому миру с Германией, и весьма непрочной власти самих большевиков. Ответом Ленина стала острая критика левых эсеров во ВЦИКе и во втором открытом «Письме к питерским рабочим»2. В результате, с началом лета левые эсеры и большевики вступили на путь неминуемого столкновения, что имело серьёзные последствия для большевистско-левоэсеровского сотрудничества в Петрограде.

Читать далее →

В своё время, в марте 1918 г., Зиновьев выступил против переезда правительства в Москву, допетровскую столицу России, прекрасно понимая, что перенос столичных функций туда, а не в какой-то другой, менее центральный и менее значительный город (Зиновьев предлагал Нижний Новгород) сокращает шансы на возвращение их когда-нибудь Петрограду. Уже после переезда он настаивал, что поскольку в глазах русского народа Петроград всё ещё остаётся столицей, Советскому правительству нужно будет поделить властные полномочия между Петроградом и Москвой1. (Этот взгляд разделяли и другие известные петроградские большевики, в том числе Стасова2.) Чуть позже, в начале апреля, вернувшись с сумбурного пленума ЦК в Москве, Зиновьев, Лашевич и Иоффе пришли к убеждению, что центральное руководство партии парализовано и всерьёз нуждается в подкреплении из Петрограда (причиной паралича являлся острый, незатухающий конфликт между ленинским ЦК и Совнаркомом и находившимися под контролем «левых коммунистов» Московским областным бюро и руководством области)3. Впоследствии собственный опыт усилил и общую напряжённость в их отношениях с Москвой, и их подозрение, что многие решения (особенно в области внешней политики), которые они бы не одобрили, принимаются за их спиной4. Кроме того, военные соображения, а также положение дел с продовольствием и здравоохранением требовали укрепления петроградского руководства если не в национальном, то в областном масштабе.

Читать далее →

Помимо растущего недовольства рабочих, весной и в начале лета 1918 г. над Петроградом продолжала висеть угроза германской оккупации. Реальность этой угрозы усугубляло поведение германских войск, которые 3 марта высадились в Ханко на юго-западной оконечности Финляндии и присоединились к белофиннам, с победами продвигавшимся в восточном направлении. Очень скоро их продвижение стало представлять опасность для кораблей русского Балтийского флота в бухте Гельсингфорса и создало новую внешнюю угрозу для Петрограда — с северо-запада.

Особую обеспокоенность по поводу возможного захвата немцами Балтийского флота проявляли британцы. Британскому морскому атташе в Петрограде, капитану Фрэнсису Кроуми, было поручено, помимо эвакуации из Петрограда драгоценных металлов и военного имущества союзников, заняться приготовлениями к затоплению собственной подводной флотилии, курсировавшей в заливе, и сделать всё возможное, чтобы не допустить попадания русского флота в руки противника. В конце января он обсуждал с руководством Центрального комитета Балтийского флота возможность финансирования его британским правительством, что явилось бы гарантией сохранения союзнического контроля над ним1. Мирные переговоры в Брест-Литовске сделали эту инициативу бессмысленной. Во второй половине февраля, когда казалось, что германской оккупации Петрограда не избежать, Кроуми строил планы уничтожения Балтийского флота при содействии его главнокомандующего, адмирала Александра Розвозова2. Однако в марте Розвозов, стоявший за полную автономию флота в боевых операциях3, был отстранён от командования за отказ присягнуть на верность Советской власти. В конечном итоге, флот был спасён от немцев благодаря героизму капитана первого ранга Алексея Щастного, сменившего Розвозова на его посту.

Читать далее →