К настоящему времени среди приверженцев марксизма на территории бывшего СССР сложились четыре основных направления в решении этого вопроса.

1. Первое из них составляют учёные, определяющие сложившийся в СССР способ производства как социализм (с добавлением различных эпитетов: развитой, реальный, казарменный, псевдо- , квазисоциализм и т.д.) Так, венцом развития официального советского обществознания и свидетельством его полнейшей деградации стала концепция «государственно-бюрократического социализма», якобы построенного в СССР1. Хотя ещё В.И. Ленин в своё время подчёркивал, что социалистические преобразования начинаются с разрушения государственного аппарата и замены его организацией вооружённых рабочих2, штатные советские теоретики «развитого социализма» исписали столько томов рассуждениями о развитии «социалистического государства», что им в конце концов ничего не оставалось как объявить и сам «социализм» государственным.

Естественно, что все партии и движения, объявляющие себя наследниками ВКП(б) — КПСС, принимают тезис о построении в СССР социализма (или, по крайней мере, его фундамента) как аксиому, не подлежащую сомнению и не требующую особых доказательств. Причём усматривают сей «фундамент» нынешние «коммунисты» не в чём ином, как в «социалистической собственности на средства производства», произвольно отождествляя при этом государственную собственность с общественной.

Читать далее →

Если в анализе общественных систем исходить не из особенностей положения господствующего класса, как это делают Ю.И. Семёнов и А. Соловьёв, а из положения непосредственных производителей, то всё многообразие существовавших и существующих на Земле форм и видов эксплуатации человека человеком можно свести к трём основным способам эксплуатации, или способам отчуждения прибавочного продукта:

1. рабовладельческий — когда непосредственный производитель лишён и средств производства, и личной свободы и сам является средством производства (говорящим орудием);
2. феодальный — когда непосредственный производитель наделён средствами производства (в первую очередь землёй), но лишён личной свободы.
3. капиталистический — когда непосредственный производитель обладает личной свободой, но лишён средств производства.

Поскольку первые два способа эксплуатации основаны на внеэкономическом принуждении, а рабовладение у большинства народов Земли никогда не было господствующим видом эксплуатации (даже в древнем мире рабы составляли не более 1/3 всего населения32), то эти два способа можно объединить в первичную (докапиталистическую) классовую формацию, называемую иногда «большой феодальной».33

Читать далее →

Советские историки потратили много усилий на то, чтобы доказать наличие в дореволюционной России достаточных предпосылок для социалистической революции. Они даже изобрели для этого особую стадию капитализма, — «среднюю», — с которой якобы легче всего переходить к социализму69. Причём тезис о том, что экономика России в целом к 1914 г. была капиталистической, принимается обычно и в советской, и в постсоветской литературе как нечто, само собой разумеющееся. Даже программа Марксистской рабочей партии исходит из того, что «к 1917 г. в России уже вполне сложилось капиталистическое общество.»70. Посмотрим, что же именно вполне сложилось в России к 1917 г.

Накануне первой мировой войны около ¾ населения Российской империи составляли крестьяне71. Даже если исключить из их числа часть, занятую в несельскохозяйственных отраслях, то на долю сельского хозяйства приходилось 2/3 всего занятого населения (в странах Западной Европы того времени не более 1/3)72.

Читать далее →

Среди западных историков долгое время шёл спор: чем было Октябрьское восстание и последовавшее за ним установление Советской власти для народов бывшей Российской империи — прогрессом или реакцией? Завершением революции, начатой в феврале 1917 г., или её отрицанием?

Для идеологов холодной и горячей войны против «империи зла» ответ был однозначен: большевистский переворот (и не иначе) — это триумф реакции, тоталитарная революция, поворот к прошлому и т.д. После поражения СССР в холодной войне теория реакционности Октября, его пагубных последствий для развития страны, отката назад, заняла господствующие позиции и в отечественных средствах массовой информации.120

Для советских людей 70 с лишним лет такого вопроса вообще не существовало. Как утверждала официальная пропаганда, Октябрь 1917 г. — это первая в мире социалистическая революция, установившая в России самый передовой на Земле общественный строй. Так и поныне продолжают считать почти все наследники и продолжатели традиций ВКП(б) — КПСС на просторах бывшего Советского Союза. При этом нынешние деятели «коммунистических» партий охотно и самоотверженно борются с разного рода таинственными и полумистическими силами (агентами Запада, масонов, сионистов и т.д.), якобы восстановившими в СССР капитализм, но предпочитают особо не задумываться над вопросом о наличии в России или СССР объективных предпосылок для перехода к социализму, то есть об уровне развития производительных сил и характере производственных отношений.

Читать далее →

К сожалению, научных исследований феномена советской номенклатуры до сих пор имеется крайне мало — буквально единицы, а специальные исследования, посвящённые структуре и динамике доходов господствующего класса Советского Союза, практически неизвестны. Это и неудивительно: современный правящий класс тщательно оберегает тайну своего рождения, реальные истоки своего могущества.

Возможно, поэтому многие марксисты до сих пор даже отказываются признать в номенклатуре особый класс. Так, Программа МРП утверждает, что общественные функции капиталиста в СССР выполнялись наёмными служащими государства151, троцкисты предпочитают говорить о паразитическом слое и бюрократической касте, а большинство коммунистов если и признаёт наличие социального неравенства и эксплуатации человека человеком в Советском Союзе, то относит их исключительно на счёт незаконного использования служебного положения, считая все законные формы распределения социалистическими.

Миф о незаконном происхождении эксплуатации и социального неравенства, основанный на официальной теории «отдельных недостатков и искажений социализма», очень выгоден правившему и правящему чиновничеству, так как позволяет скрыть «законные» источники обогащения, действительную классовую сущность государственной машины и государственной собственности.

Читать далее →

Буржуазная пресса стран СНГ с завидным постоянством внушает населению мысль о том, что единственным, что принесла Советская власть народам бывшей Российской империи, были миллионные жертвы, число которых столь велико и невиданно в истории, что само по себе делает Октябрь 1917 года катастрофой чуть ли не всемирного масштаба.

Историки, пытающиеся более объективно оценить советский период и признающие подъём промышленности, науки и культуры в СССР, всё же предпочитают придерживаться выдвинутой ещё в 60-е гг. в западной исторической науке так называемой «теории цены». Если на Западе, считают сторонники этой теории, индустриализация прошла при помощи рыночного механизма, то в СССР она была проведена жестокими принудительными методами, что и обусловило огромные потери населения страны. Как писал один из основателей теории модернизации Сирилл Блэк,

советские лидеры значительно увеличили промышленное производство России, они модернизировали её и в других отношениях, но они достигли всего этого наивысшей ценой, когда-либо заплаченной модернизирующимся обществом.167

Читать далее →

Сравнения сталинского режима с режимом Наполеона Бонапарта во Франции производились ещё в 20-е — 30-е гг. XX в. как противниками Советской власти (П.Н. Милюков), так и защитниками идей Октября от сталинизма (Л.Д. Троцкий). Чтобы выяснить правомерность таких сравнений необходимо прежде всего определить само понятие бонапартизм. Это тем более необходимо потому что, несмотря на неослабевающий интерес советской и постсоветской литературы к наполеоновской эпохе и личности самого Наполеона I (только в советское время тремя изданиями вышла книга о нём Е.В. Тарле и пять изданий выдержала биография Наполеона, написанная А.З. Манфредом), проблема бонапартизма как типа политической надстройки, его социальной сущности в отечественной науке остаётся совершенно не разработанной.

Читать далее →

За годы правления И.В. Сталина номенклатура получила все возможные привилегии и полномочия, монопольное право распоряжаться так называемой социалистической собственностью, а зачастую и жизнью остальных советских граждан. Однако, ни один из представителей правящего класса Советского Союза не имел в то время гарантий своей личной безопасности. В любой момент каждый советский чиновник мог попасть под жернова огромной репрессивной машины НКВД, превратившейся к концу сталинского периода в целиком самостоятельный организм.

При Н.С. Хрущёве советская государственная буржуазия получила гарантии своей личной безопасности. С разоблачением «культа личности Сталина» политика репрессий была осуждена как отступление от ленинских норм, а карательный аппарат коренным образом реорганизован. Для большинства советских граждан хрущёвская «оттепель» означала прежде всего ликвидацию наиболее одиозных из сложившихся при Сталине элементов внеэкономического принуждения (ГУЛАГ, лишение колхозников паспортов, лишение рабочих права увольняться по собственному желанию), которые уже не могли обеспечить достаточную эффективность производства.

Читать далее →

С приходом к власти М.С. Горбачёва стало очевидно, что большей части номенклатуры сложившаяся сверхцентрализованная система уже не нужна. Правда, обеспокоенный падением производительности труда и ростом экономических потерь от пьянства, господствующий класс Советского Союза в середине 80-х гг. попытался снизить уровень алкоголизма трудящихся масс, ограничив потребление спиртных напитков. Однако поскольку социальные причины алкоголизма — социальное неравенство, эксплуатацию человека человеком и систему наёмного рабства — государственная буржуазия трогать не собиралась, то борьба за трезвый образ жизни приняла в конце концов карикатурные формы, профанируя саму идею борьбы с алкоголизмом. Хотя эти меры и позволили значительно сократить смертность и повысить продолжительность жизни (см. Табл.2), ни антиалкогольная кампания, ни одновременно с ней объявленная кампания «ускорения» социально-экономического и научно-технического развития не могли спасти советскую систему ввиду отсутствия главного — заинтересованности номенклатуры.

Читать далее →

Годы Советской власти неузнаваемо преобразили бывшую Российскую империю. За каких-то 70 с небольшим лет она проделал путь от отсталой аграрной страны до мощной индустриальной державы с развитой современной инфраструктурой. В исторически короткий срок благодаря громадной концентрации и мобилизации природных и людских ресурсов, самоотверженному труду советских людей были построены тысячи новых заводов и электростанций. Буквально за две-три пятилетки были созданы автомобильная, тракторная, авиационная, химическая и станкостроительная промышленность. Создание собственных отраслей по производству современных средств производства в Советском Союзе не только позволило ликвидировать техническую и экономическую зависимость страны от Запада, но и обеспечило в целом в народном хозяйстве вытеснение ручного труда машинным, то есть завершение начатого ещё до революции промышленного переворота. Показателем уровня промышленного развития СССР может служить производство электроэнергии на душу населения.

Читать далее →

Вместо послесловия.

Весьма расхожим сегодня убеждением многих политиков и обывателей бывших советских республик является мнение о том, что пролетариата у нас нет, что понятия «классовая борьба», «классовый подход», «классовые позиции» существовали лишь в далёком прошлом, а в наше время вся нация или всё общество имеет некие общенациональные интересы, ради которых и бедные, и богатые должны в равной степени чем-то жертвовать.

Посмотрим, из кого же состоит российское общество сегодня. По данным Госкомстата РФ, в 1995 г. из общего числа занятых в экономике (без учёта безработных) 89,5% составляли лица, работавшие по найму. Причём большая часть из них уже работала на негосударственных предприятиях и организациях (частной и смешанной форм собственности), на долю госсектора приходилось 37,6% занятого населения.252 К концу 90-х гг. его доля, очевидно, ещё более сократится.

Читать далее →