Прим. ред. Прошло сто лет со дня взятия большевиками власти 25 октября (7 ноября по новому отсчету времени). 18 октября 1921 года в газете «Правда» была опубликована статья В.И. Ленина «К четырёхлетней годовщине Октябрьской революции», в которой он писал:
Мы довели буржуазно-демократическую революцию до конца, как никто. Мы вполне сознательно, твердо и неуклонно продвигаемся вперед, к революции социалистической, зная, что она не отделена китайской стеной от революции буржуазно-демократической, зная, что только борьба решит, насколько нам удастся (в последнем счете) продвинуться вперед, какую часть необъятно высокой задачи мы выполним, какую часть наших побед закрепим за собой. Поживем, увидим.
С тех пор прошло 100 лет. Был образован СССР с коммунистическим вектором развития. В СССР были осуществлены грандиозные свершения. Но были и свои тёмные страницы. Такова диалектика любого развития. В начале 90-х годов СССР под воздействием внешних сил был разрушен извне из-за внутренних противоречий, борьбы капиталистических и коммунистических начал.
Мы пожили и теперь видим какую часть необъятно высокой задачи выполнили большевики, какую часть октябрьских завоеваний 1917 года закрепили за собой. Однако удалось ли им свершить социалистическую (коммунистическую) революцию?
Наступает четырёхлетняя годовщина 25-го октября (7 ноября).
Чем дальше отходит от нас этот великий день, тем яснее становится значение пролетарской революции в России, тем глубже мы вдумываемся также в практический опыт нашей работы, взятый в целом.
Дорогие товарищи, хотелось бы напомнить, что эта идея принадлежит не Троцкому, как многие считают, а молодым Марксу и Энгельсу. Она содержится во втором их совместном труде 1846 года под названием «Немецкая идеология». В нём авторы разрабатывали диалектико-материалистический подход к истории, предполагая коммунистический вектор её развития через одновременные коммунистические революции в господствующих странах капитала. Они определили предпосылки мировой коммунистической революции для перехода к новой формации. Я их напомню.
Во-первых, коммунисту как «практическому материалисту» (К. Маркс) необходимо, с одной стороны, видеть тот общественный класс, который выступает в исторической роли главного революционного субъекта в решении задачи освобождения трудящихся от всех форм угнетения; с другой — рассматривать этот общественный класс как ядро, вокруг которого различные категории и слои угнетённых смогут объединиться и создать единый фронт борьбы за своё социальное и политическое освобождение. Кроме того, уяснив этот пункт, мы тогда можем перейти к характеристике особенностей основных отрядов революционного субъекта.
Если говорить об 
Во втором январском 2017 года номере «Советской России» была опубликована ![/[https://ru.wikipedia.org/wiki/Косолапов,_Ричард_Иванович|Ричард Иванович Косолапов (род. 1930)] — советский и российский философ, специалист в области социальной философии. Доктор философских наук (1970), профессор. Профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, и. о. декана философского факультета МГУ (1986—1987). Сотрудник аппарата ЦК КПСС, избирался кандидатом в члены ЦК КПСС (1976—1981), членом ЦК КПСС (1981—1986) и депутатом Совета Союза Верховного Совета СССР от Таджикской ССР (в 1979 и 1984 гг.), автор и главный редактор журнала «Коммунист».](/wp-content/uploads/2017/04/Kosolapov_R.I-150x150.jpg)
Признаюсь, помянутый вначале «Призрак» (имеется в виду призрак коммунизма — прим. моё, В. Д.) всё время, пока я писал, похаживал, шастал вокруг. Может быть, это хоть чуть приблизило нас к искомой национальной (которая не может не быть и интернациональной) идее…Социализм от рассвета до рассвета. Материалы Форума марксистов 25–26 октября 2014 года под ред. А. А. Ковалёва. М. ИТРК. 2015. С. 246, 247.
В 2016 году Издательством Книжный дом «ЛИБРОКОМ» была переиздана и 
Одним из самых значимых экономических событий ушедшего года стало принятие в середине марта 13-го пятилетнего плана КНР. Конечно, современные китайские пятилетние планы — это вовсе не то, что было в СССР, закончившем своё существование как раз в разгар 13-й (!) пятилетки, или в дореформенном маоистском Китае первых пятилеток (достаточно отметить, что в разработке плана принимали участие 11 руководителей частных компаний). Китайская экономика действительно является «рыночной» в том смысле, что её производственные предприятия, — включая государственные, — не координируют свои планы за счёт централизованно утверждаемых нормативов относительно того, кому, сколько, чего и для кого производить, а строят их каждый сам по себе исходя из собственного видения рынка: как правило, не пятилетнего (хотя возможны различные варианты долгосрочных договоров), а более краткосрочного. То есть, китайский «пятилетний план» не есть, строго говоря, планирование — он больше смахивает на то, что в советской экономической науке называлось «программированием» или «индикативным планированием», а, проще говоря, смесью госрегулирования и бюджетной политики (распределение бюджетных средств — с одной стороны, задание направлений, в том числе приоритетных сфер для капиталовложений, — с другой), включающей в себя изрядную долю рыночного прогноза. Тем не менее, учитывая масштаб экономики страны и фактическую однопартийность её политической системы, укрепляющую подобного рода кейнсианское вторжение в стихийность рынка, китайский план — как изрядный сгусток кейнсианского стабилизирующего начала — серьёзный фактор развития событий как в мировой капиталистической системе в целом, так и с точки зрения неравномерности её развития. Поэтому стоит на нём подробнее остановиться, заодно и проанализировав общественный характер этого плана.
В «Капитале» Маркс убедительно доказал, что важнейшим признаком капиталистического производства является его товарность, товарная форма продукта, ориентация на стоимостные показатели и хозяйственный расчет. Хозрасчёт базируется на принципе самоокупаемости и экономической самостоятельности предприятий. Каждое предприятие имеет свободу в распоряжении собственными ресурсами, их распределением, нанимает рабочую силу и, соответственно, имеет возможность брать банковские кредиты. Товарность и хозрасчётные модели были присущи и советской экономике. Они функционировали до конца советской власти. Существуют они и ныне после перехода к рыночным, капиталистическим отношениям.