ЛЕКЦИЯ 15

Дьяченко В. И.

Лекция посвящена остро дискуссионной теме, в рамках которой споры подчас переходят в прямую конфронтацию между участниками, называющими себя марксистами. 29 января 2016 г. в эфире на радио «Комсомольская правда» ведущий передачи «Маркс жив», профессор, директор Института социоэкономики МФЮА, представитель школы критического марксизма Александр Бузгалин диктатуру пролетариата отождествил со сталинскими репрессиями и ГУЛагом. Он завершил передачу словами, что термин «диктатура пролетариата» устарел. Называть демократию для большинства диктатурой, утверждал он, было ошибкой Маркса, было ошибкой Ленина.

В этой связи необходимо отметить, что в процессе передачи ни противник диктатуры пролетариата профессор Александр Бузгалин, ни её сторонник, – молодой преподаватель, представитель РКРП-КПСС Роман Осин, принимавший участие в передаче, так и не смогли раскрыть содержание этого понятия. Они свели весь разговор в основном лишь к анализу положительных и отрицательных сторон демократических и диктаторских форм правления. При этом основное содержание, которое вкладывали классики в понятие диктатуры пролетариата, ушло на задний план. Не дали они ответа и на вопрос, была ли в СССР диктатура интересов пролетариата или это была диктатура иных интересов.

Для того чтобы разобраться в этой проблеме, необходимо обратиться к её истокам. Напомню, что в 1846 г. в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс выработали материалистический подход к пониманию истории. Выявив закономерность движения капиталистического общества к коммунизму через мировой революционный процесс, они вначале полагали, что революции создадут «демократический строй и тем самым, прямо или косвенно, политическое господство пролетариата».

Затем в 1847 г. в «Манифесте коммунистической партии» они отмечали, «что первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии». Превращение пролетариата в господствующий класс они отождествляли с завоеванием демократии потому, что это господство должно было бы осуществляться в интересах большинства. На смену буржуазной демократии, т. е. господству интересов буржуазного меньшинства, должно было придти господство пролетариата, как господство интересов большинства.

Уже в «Манифесте коммунистической партии» его авторы записали, что переход к новым отношениям «может, конечно, произойти сначала лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения…». Но термин «диктатура пролетариата» они ещё не использовали.

Напомню, что слово «диктатура» латинского происхождения. Оно переводится как неограниченная власть. Это понятие характеризует систему осуществления власти в государстве. Оно употребляется в 2-x основных значениях: 1) как сущность государственной политики, обеспечивающей экономически господствующему классу реализацию его интересов, и 2) как способ осуществления этой политики диктаторскими методами. Оба эти значения тесно связаны между собой.

Идея необходимости диктатуры угнетённого неимущего класса в период перехода к новому общественному строю принадлежит не Марксу и Энгельсу, а Гракху Бабёфу. Она появилась во времена Великой французской революции и директории. Бабёф пришёл к выводу о невозможности немедленного осуществления «чистой демократии». Эта идея видимо и была заимствована Марксом и Энгельсом.

Впервые Маркс употребил термин «диктатура пролетариата» в работе «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.». В этом труде он подчёркивал, что диктатура пролетариата является необходимой переходной ступенью «к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению всех производственных отношений, на которых покоятся эти различия…».

5 марта 1852 г. в письме Вейдемейеру К. Маркс сообщал: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определёнными историческими фазами развития производства (historische Entwicklungsphasen der Produktion), 2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов…» (См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 28. С. 417). Следовательно, Маркс и Энгельс полагали, что диктатура пролетариата, оборотная сторона которой представляет собой пролетарскую демократию, не является целью коммунистической революции. В ходе революционных преобразований диктатура пролетариата, в соответствии с марксистской концепцией, должна перерастать в самоуправление без господства интересов одной части общества над другой.

Положение о диктатуре пролетариата Маркс развивает в 1875 г. в «Критике Готской программы». Он пишет: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» (См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 27). Эта известная цитата была воспроизведена Бузгалиным в ходе передачи без искажения.

Маркс называет переходный к коммунизму период политическим потому, что в этот период, по его мнению, политическая власть, как основной признак государственности ещё сохраняется. Как отмечалось в предыдущей лекции, против этого категорически возражали анархисты.

Вместе с тем на прошлой лекции также было отмечено, что основоположники коммунистической теории на основе опыта Парижской коммуны пришли к выводу о невозможности использования пролетариатом при овладении властью старой буржуазной государственности с её чиновничеством, постоянной армией, полицией и судейским корпусом. На этом настаивали социал-демократы, предпочитавшие демократические формы парламентской борьбы революционному слому буржуазной государственной машины.

Но Маркс считал необходимым разрушение старой буржуазной государственности и создание новой — пролетарской. Взяв за основу конструкцию государственности Парижской коммуны, он наметил признаки государственности коммунального типа. Они были рассмотрены на предыдущей лекции.

Маркс и Энгельс предупреждали, что пролетарское государство, как и любое другое государство, по сути своей не может быть общенародным, так как его функцией является поддержание господства интересов класса, находящегося у власти. В данном случае – пролетариата.

Поскольку целью любой государственной машины является осуществление политики поддержания интересов господствующего класса, постольку целью пролетарской коммунальной государственности, согласно марксистской теории, должна быть политика поддержания господства коренных классовых интересов пролетариата. Из этого посыла следует вывод, что революционная диктатура пролетариата – это не диктатура какой-то личности, группы лиц или партии, представляющих пролетарский класс, для физического уничтожения класса эксплуататоров. Диктатура пролетариата – это политика использования пролетарским государством-коммуной власти пролетариата для проведения, в переходный период к полному коммунизму, революционных преобразований с целью осуществления диктата его коренного классового интереса, в том числе и насильственным путём по отношению к тем, кто будет противодействовать этой политике.

В чём заключается коренной классовый интерес пролетариата?

Из предыдущих лекций нам уже известно, что основным коренным классовым интересом пролетариата является ликвидация экономических условий для эксплуатации и угнетения одной части общества другой, для деления общества на классы, и что такими условиями являются отношения частной собственности, частного характера присвоения. Их ликвидация предполагает упразднение возможности присвоения частными лицами источников существования всех, а также присвоения предметов индивидуального потребления с избытком, преодоление подчинения человека законам общественного разделения труда, товарного производства и обмена. Именно такую политику классики и называли в «Манифесте коммунистической партии» деспотическим вторжением в отношения собственности. Следовательно, диктатура пролетариата не предполагает физического уничтожения буржуазии. Она предполагает уничтожение экономических отношений, основанных на эксплуатации одних людей другими в процессе производства жизни, вместе с которыми исчезнут не только буржуазный класс, но и все классовые различия. Классики не успели сформулировать понятие революционной диктатуры пролетариата и подробно раскрыть его содержание. Но оно с очевидностью вытекает из общей концепции марксисткой теории коммунизма. Его можно сформулировать следующим образом.

Согласно марксистской теории, свою диктатуру пролетариат осуществляет в переходный период превращения капиталистического общества в общество коммунистическое, в период преодоления подчинения человека законам разделения труда и стоимостного товарного обмена, т. е. до полного уничтожения отношений частного присвоения, полной ликвидации классовых различий.

В. И. Ленин диктатуру пролетариата считал «коренным содержанием пролетарской революции». Он утверждал: «Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма. И неудивительно, что когда история Европы подвела рабочий класс практически к данному вопросу, то не только все оппортунисты и реформисты, но и все „каутскианцы” (колеблющиеся между реформизмом и марксизмом люди) оказались жалкими филистерами и мелкобуржуазными демократами, отрицающими диктатуру пролетариата» (Ленин В. И. ПСС. Изд. 5. С. 34).

В передаче А. Бузгалин диктатуру пролетариата назвал главным положением марксистской теории. Но это не так. Главным положением, марксистской теории всё же является не диктатура пролетариата, а уничтожение частной собственности. А диктатура пролетариата – это только инструмент, с помощью которого, по Марксу и Энгельсу, и должно происходить упразднение этих отношений.

Конечно же, государственная политика диктатуры (господства) коренного классового интереса пролетариата заключается в том, чтобы, прежде всего, защитить этот интерес от сопротивления свергнутых эксплуататорских классов, в том числе и путём применения насилия. Но особым образом организованное насилие является признаком любой государственной власти. Более того, диктатура пролетариата, в отличие от буржуазной демократии, осуществляет насилие не буржуазным привилегированным бюрократическим аппаратом с помощью постоянной армии и полиции, а пролетарским государством, без высших должностных лиц, без бюрократов с привилегиями, Она защищает себя с помощью вооружённого народа. При этом насилие не является коренным содержанием диктатуры пролетариата.

В Докладе VII-му Экстренному съезду РКП(б) 8 марта 1918 г. «Десять тезисов о Советской власти» Ленин относительно диктатуры пролетариата говорил:

Укрепление и развитие Советской власти, как формы, — опытом уже проверенной, массовым движением и революционной борьбой выдвинутой формы, — диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства (полупролетариев).

Укрепление и развитие должны состоять в осуществлении (более широком, всеобщем и планомерном осуществлении) тех заданий, которые исторически на эту форму государственной власти, на этот новый тип государства, ложатся, именно:

(1) объединение и организация угнетённых капитализмом трудящихся и эксплуатируемых масс и только их, т. е. только рабочих и беднейших крестьян, полупролетариев, при автоматическом исключении эксплуататорских классов и богатых представителей мелкой буржуазии;

(2) объединение наиболее деятельной, активной, сознательной части угнетённых классов, их авангарда, который должен воспитывать поголовно всё трудящееся население к самостоятельному участию в управлении государством не теоретически, а практически.

(3) Уничтожение парламентаризма (как отделение законодательной работы от исполнительной); соединение законодательной и исполнительной государственной работы. Слияние управления с законодательством.

(4) Более тесная связь с массами всего аппарата государственной власти и государственного управления, чем прежние формы демократизма.

(5) Создание вооружённой силы рабочих и крестьян, наименее оторванной от народа (Советы = вооружённые рабочие и крестьяне). Организованность всенародного вооружения, как один из первых шагов к полному осуществлению вооружения всего народа.

(6) Более полный демократизм, в силу меньшей формальности, большей лёгкости выбора и отзыва.

(7) Тесная связь (и непосредственная) с профессиями и с производительными — экономическими единицами (выборы по заводам, по местным крестьянским и кустарным округам). Эта тесная связь даёт возможность осуществлять глубокие социалистические преобразования.

(8) (Отчасти, если не целиком, входит в предыдущее) — возможность устранить бюрократию, обойтись без неё, начало реализации этой возможности.

(9) Перенесение центра тяжести в вопросах демократизма с формального признания формального равенства буржуазии и пролетариата, бедных и богатых на практическую осуществимость пользования свободой (демократией) трудящейся и эксплуатируемой массой населения.

(10) Дальнейшее развитие советской организации государства должно состоять в том, чтобы каждый член Совета обязательно нёс постоянную работу по управлению государством, наряду с участием в собраниях Совета; — а затем в том, чтобы всё население поголовно привлекалось постепенно как к участию в советской организации (при условии подчинения организациям трудящихся), так и к несению службы государственного управления.

Выполнение этих задач требует
а) В области политической:

развить Советскую республику.

Преимущества Советов («Просвещение», стр. 13–14 [6 пунктов])

распространение советской конституции, по мере прекращения сопротивления эксплуататоров, на всё население;
федерация наций, как переход к сознательному и более тесному единству трудящихся, научившихся добровольно подниматься выше национальной розни; обязательно беспощадное подавление сопротивления эксплуататоров; нормы «общей» (т. е. буржуазной) демократии подчиняются этой цели, уступают ей:

«Свободы» и демократия не для всех, а для трудящихся и эксплуатируемых масс в интересах их освобождения от эксплуатации; беспощадное подавление эксплуататоров;

NB: центр тяжести передвигается от формального признания свобод (как было при буржуазном парламентаризме) к фактическому обеспечению пользования свободами со стороны трудящихся, свергающих эксплуататоров. Например, от признания свободы собраний к передаче всех лучших зал и помещений рабочим, от признания свободы слова к передаче всех лучших типографий в руки рабочих и т. д.

Краткий перечень этих «свобод» из старой программы-минимум
[вооружение рабочих и разоружение буржуазии]
Переход через Советское государство к постепенному уничтожению государства путём систематического привлечения всё большего числа граждан, а затем и поголовно всех граждан к непосредственному и ежедневному несению своей доли тягот по управлению государством.

б) В области экономической:

социалистическая организация производства в общегосударственном масштабе: управляют рабочие организации (профессиональные союзы, фабрично-заводские комитеты и т. д.) под общим руководством Советской власти, единственно суверенной.

То же — транспорт и распределение (сначала государственная монополия «торговли», затем замена, полная и окончательная, «торговли» — планомерно-организованным распределением через союзы торгово-промышленных служащих, под руководством Советской власти).
— Принудительное объединение всего населения в потребительско-производительные коммуны.

Не отменяя (временно) денег и не запрещая отдельных сделок купли-продажи отдельными семьями, мы должны прежде всего сделать обязательным, по закону, проведение всех таких сделок через потребительски-производительные коммуны.

— Немедленный приступ к полному осуществлению всеобщей трудовой повинности, с наиболее осторожным и постепенным распространением её на мелкое, живущее своим хозяйством без наёмного труда крестьянство;
первой мерой, первым шагом к всеобщей трудовой повинности должно быть введение потребительски-рабочих (бюджетных) книжек (обязательное введение), для всех богатых (= лиц с доходом свыше 500 р. в месяц, затем для владельцев предприятий с наёмными рабочими, для семей с прислугой и пр.);

купля-продажа допустима и не через свою коммуну (при поездках, на базарах и т. п.), но с обязательной записью сделки (если она выше известной суммы) в потребительско-рабочие книжки.

— Полное сосредоточение банкового дела в руках государства и всего денежно-торгового оборота в банках. Универсализация банковых текущих счетов: постепенный переход к обязательному ведению текущих счетов в банке сначала крупнейшими, а затем и всеми хозяйствами страны. Обязательное держание денег в банках и переводы денег только через банки.
— Универсализация учёта и контроля за всем производством и распределением продуктов, причём этот учёт и контроль должны осуществляться сначала рабочими организациями, затем поголовно всем населением.
— Организация соревнования между различными (всеми) потребительско-производительными коммунами страны для неуклонного повышения организованности, дисциплины, производительности труда, для перехода к высшей технике, для экономии труда и продуктов, для постепенного сокращения рабочего дня до 6 часов в сутки, для постепенного выравнивания всех заработных плат и жалований во всех профессиях и категориях.
— Неуклонные, систематические меры к (переходу к Massenspeisung [общественному питанию]) замене индивидуального хозяйничанья отдельных семей общим кормлением больших групп семей.

Эти положения ленинского доклада полностью соответствуют марксистской теории.

Ленин определял диктатуру пролетариата «против сил и традиций старого общества» как военную и мирную, хозяйственную, педагогическую и административную (Ленин В. И. ПСС. Т. 41. С. 261).

В «Вопросах ленинизма» И. В. Сталин писал:

Ленинизм рассматривает диктатуру пролетариата в неразрывном единстве трёх её основных сторон. Вот эти стороны:

1. Использование власти пролетариата для подавления эксплуататоров, для обороны страны, для упрочения связи с пролетариями других стран и победы революции во всех странах.
2. Использование власти пролетариата для окончательного отрыва трудящихся и эксплуатируемых масс от буржуазии, для упрочения союза пролетариата с этими массами, для вовлечения этих масс в дело социалистического строительства, для государственного руководства этими массами со стороны пролетариата.
3. Использование власти пролетариата для организации социализма, для уничтожения классов, для перехода в общество без классов, в социалистическое общество.

Пролетарская диктатура есть соединение всех этих трёх сторон. Ни одна из этих трёх сторон не может быть выдвинута как единственно характерный признак диктатуры пролетариата, и, наоборот, достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы диктатура пролетариата перестала быть диктатурой в обстановке капиталистического окружения.
Сталин И. В. Вопросы ленинизма. Госполитиздат. 1952. С. 121–122.

Трудно не согласиться с выводом Сталина о том, что диктатура пролетариата есть соединение всех перечисленных им признаков. Однако, представляется, что отсутствие хотя бы одного из этих признаков влечёт за собой не утрату свойств диктатуры как таковой, а утрату диктатуры интересов пролетариата, что и произошло в СССР.

Вместе с тем хотелось бы обратить внимание на то, что 7 ноября 1919 г. были опубликованы основные мысли брошюры Ленина «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата», которую он хотел написать к двухлетнему юбилею Советской власти. Но не успел. Здесь он вынужден был признать, что в «России диктатура пролетариата неизбежно должна отличаться некоторыми особенностями по сравнению с передовыми странами вследствие очень большой отсталости и мелкобуржуазности нашей страны» (Ленин В. И. ПСС. Т. 39. С. 272). А эти особенности и не дали возможности большевикам во главе с Лениным создать пролетарское полу-государство типа коммуны. Большевики после взятия власти вынуждены были создать буржуазную государственность, но без буржуазии, так как Советская власть не была полностью властью рабочих. Она была властью рабочих и преимущественно крестьян. И это, как отмечал Ленин, имело свои последствия. Советская власть была с бюрократическими извращениями (подробнее об этом в брошюре «Как марксизм из науки превращался в утопию»).

Особенностью такой диктатуры закономерно стала насильственная её функция. И Ленин это прекрасно понимал. Ещё до октябрьских событий 1917 г. в «Государстве и революции» Ленин писал, что «диктатура пролетариата есть неограниченное законом и опирающееся на насилие господство пролетариата над буржуазией, пользующееся сочувствием и поддержкой трудящихся и эксплуатируемых масс».

К диктатуре пролетариата Ленин отнёс и отсутствие свободы слова, и диктатуру одной партии. В речи на I Всероссийском съезде работников просвещения и социалистической культуры в июле 1919 г. Ленин говорил: «Свобода печати – это содержание прессы, могущественнейшего орудия воздействия на народные массы, на счёт капитала. Вот что такое свобода печати, которую большевики разрушили, и они гордятся тем, что дали впервые свободу печати от капиталистов, что они в первый раз в громадной стране создали печать, которая не зависит от горстки богатых и миллионеров, – печать, которая целиком посвящена задачам борьбы против капитала, и этой борьбе мы должны подчинить всё…
Когда нас упрекают в диктатуре одной партии и предлагают, как вы слышали, единый социалистический фронт, мы говорим: „Да, диктатура одной партии! Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем, потому что это та партия, которая в течение десятилетий завоевала положение авангарда всего фабрично-заводского и промышленного пролетариата”» (Ленин В. И. ПСС. Т. 39. С. 134).

Содержание диктатуры пролетариата В. И. Ленин попытался подробно раскрыть в составленных им в сентябре-октябре 1919 г. набросках плана брошюры «О диктатуре пролетариата». В них Ленин, рассматривая диктатуру пролетариата применительно к отсталой крестьянской России, выделял следующие её пять «новых форм»:

1. Подавление сопротивления эксплуататоров;
2. Гражданская война;
3. «Нейтрализация» мелкой буржуазии, особенно крестьянства;
4. Использование буржуазии;
5. Воспитание новой дисциплины (См. ПСС. Изд. 5. Т. 39. С. С. 262–264).

Он отмечал: «Во время гражданской войны всякая победившая власть может быть только диктатурой. Но дело в том, что бывает диктатура меньшинства над большинством, полицейской кучки над народом, и бывает диктатура гигантского большинства народа над кучкой насильников, грабителей и узурпаторов народной власти» (там же. С. 376).

Здесь же: «Неограниченная, внезаконная, опирающаяся на силу, в самом прямом смысле слова, власть – это и есть диктатура» (там же. С. 380).

«Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем неограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стеснённую, непосредственно на насилие опирающуюся власть» (там же. С. 383). Однако при этом Ленин постоянно подчёркивал, что такое насилие происходит в период взятия власти народом. Он говорил о применении «народом насилия по отношению к насильникам над народом». О советах он пишет: «Это были органы власти народа, рабочих и крестьян, над меньшинством, над горсткой полицейских насильников, над кучкой привилегированных дворян и чиновников. Таково отличие диктатуры над народом от диктатуры революционного народа» (там же. С. 381).

В заметке «К истории вопроса о диктатуре», написанных в 1920 г. Ленин разъяснял термин «диктатура» следующим образом: «Диктатура означает… неограниченную, опирающуюся на силу, а не на закон власть» (Ленин В. И. ПСС. Т. 41. С. 376).

Объективно-складывавшиеся условия ожесточённого сопротивления отсталых производительных сил коммунистическим преобразованиям, гражданская война и оккупация территорий советской России странами Антанты приводили порой к необоснованным репрессиям. Они осуществлялись внесудебными органами ВЧК, в которых одно и то же лицо производило расследование, выносило приговор и приводило его в исполнение. Органы расследования устанавливали обстоятельства совершённого деяния в максимально упрощённой форме.

Преувеличение Лениным в некоторых работах значения насильственной стороны пролетарской диктатуры пугало пробуржуазных лидеров II Интернационала, которые и вовсе отбросили это марксистское положение.

Необходимо отметить, что под влиянием советской системы в 20 столетии в ряде отсталых государств были установлены диктатуры в интересах угнетённых отсталых масс. Из-за низкого уровня развития в этих странах производительных сил и производства, которое далеко ещё не способно было удовлетворять материальные и нематериальные потребности общества и каждого его члена, в них без поддержки революциями в развитых странах происходило всеобщее распространение бедности. Достаточную помощь не мог оказать и Советский Союз. В результате, как и предвидели Маркс и Энгельс, в них разгоралась борьба за необходимые продукты и возрождалась вся старая мерзость. Та же участь без мировой коммунистической революции постигала и те страны, где интересы угнетённых масс приходили к власти парламентским путём. Примером могут служить Чили, Венесуэла и некоторые другие государства.

Схожие процессы происходили и в СССР. В отсутствие коммунистических революций в развитых странах капитала, которые должны были бы уничтожить мировой капитализм и мировой рынок и перебросить передовые технологии в отстающие страны, в Советском Союзе постоянно чувствовалась нехватка продуктов. В погоне за тёплыми местами, которые находились в партийном и государственном аппарате, в него проникали люди с интересами, далёкими от интересов пролетариата. Постепенно демократическая диктатура рабочего класса и крестьянства в СССР превратилась в диктатуру интересов партийной и государственной номенклатуры, которая сформировалась в господствующий класс в результате длительности исполнения управленческих функций одними и теми же людьми, попавшими в номенклатурные списки. И всё это было названо социализмом.

В этой лекции необходимо обратить внимание на одну особенность. Ленин и Сталин нередко называли социализм (первую фазу коммунизма) обществом без классов. Так вслед за Лениным характеризуют первую фазу коммунизма некоторые теоретики и сейчас. Например, известный марксовед, профессор Багатурия Г. А., ссылаясь на работы классиков, полагает, что коммунистическое развитие должно пройти три фазы. Первая фаза – это переходный период от капитализма к первой фазе коммунизма. В этот период, по его мнению, и осуществляется диктатура пролетариата. На этом этапе происходит ликвидация классов и отмирание государственности. Затем наступает первая фаза коммунизма, которую Ленин называл социализмом. Это уже общество без классов и товарного обмена. И, наконец, наступает более высокая фаза коммунизма, т. е. полный коммунизм, формулу которого вывел Маркс в «Критике Готской программы». Свою позицию эти авторы основывают на следующем положении из «Критики Готской программы». «Между капиталистическим и коммунистическим обществом, – пишет Маркс, – лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» (см. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 27). Они толкуют это положение таким образом, что до первой фазы коммунизма Маркс предусмотрел ещё политический переходный период. И этот период он назвал революционной диктатурой пролетариата. Следовательно, по их мнению, переход от капитализма до полного коммунизма состоит из трёх фаз. Первая фаза это фаза диктатуры пролетариата. Это ещё не коммунизм и не социализм, а только переход к первой фазе коммунизма, т. е. к социализму. Затем первая фаза коммунизма (социализм) перерастает в высшую фазу коммунизма, т. е. в полный коммунизм.

При этом в качестве обоснования они ссылаются на гл. V работы Ленина «Государство и революция», в которой он последовательно рассматривает после раздела, озаглавленного «Постановка вопроса Марксом», ещё три раздела. Первый из них озаглавлен «Переход от капитализма к коммунизму», второй – «Первая фаза коммунистического общества» и, наконец, третий – «Высшая фаза коммунистического общества» (Ленин В. И. ПСС. Т. 33. С. 83–102). По мнению вышеприведённых теоретиков, эти разделы соответствуют трём этапам коммунистического развития. Однако с таким обоснованием трудно согласиться, так как Маркс нигде прямо не говорил о самостоятельном этапе перехода от капитализма к первой фазе коммунизма.

Как представляется, идея трёхэтапного перехода от капитализма к полному коммунизму возникла у Ленина в связи с отсталостью России, когда он писал «Государство и революцию». Позже она была подкреплена фактом провала эксперимента с военным коммунизмом – попытки в условиях отсталости сразу прыгнуть от полу-феодализма в коммунизм. Но попытка потерпела крах и в 1922 г. пришлось возвращаться к капитализму, хотя и под руководством партии большевиков. Эта политика была названа НЭП. По существу Ленин был вынужден ввести ещё одну фазу для перехода к коммунизму в отсталой стране. Эта фаза была названа созданием основ для перехода не к полному коммунизму, а лишь к первой фазе коммунизма, которую Ленин называл социализмом. От России нэповской, утверждал он, мы перейдём к России социалистической, т. е. к первой фазе коммунизма. Эту трёхфазную конструкцию перехода к полному коммунизму, видимо, и заимствовали у В. И. Ленина профессор Багатурия и другие аналитики. Затем такая конструкция была названа развитием марксизма. Но развитием марксизма её вряд ли можно назвать, так как она не развивает, а по существу отрицает принципиальное марксистское положения о невозможности коммунистических преобразований в отсталой и отдельно взятой стране, не прошедшей полностью капиталистического пути. Согласно марксистской теории, такие преобразования были бы возможны, но только при условии мировой коммунистической революции и переброске в эту страну новых технологий из развитых стран. Общественно-историческая практика, крах непосредственно коммунистического развития СССР и его гибель убедительно подтвердили истинность марксистских положений.

Известно, что к двухфазному развитию коммунизма, изложенному в «Критике Готской программы», Маркс пришёл не сразу. До 1850 года он, например, предусматривал для Германии пять фаз развития революционного процесса:

1. До ближайшей революции, дающей власть демократическим мелким буржуа,
2. Демократическая республика,
3. Социальная республика,
4. Социально-коммунистическая республика,
5. чисто Коммунистическая республика.

После 1850 г. он пересмотрел эту позицию, перейдя на конструкцию с двумя фазами. Переходный период до высшей фазы, т. е. до полного коммунизма, Маркс в «Критике Готской программы», как представляется, и назвал первой фазой коммунизма, на которой осуществляется государственная политика диктатуры коренных классовых интересов пролетариата. Такой вывод вытекает из следующего разъяснения Маркса относительно первой фазы коммунизма: «Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, носит ещё отпечаток старого общества, из недр которого оно вышло» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т. 19. С. 18).

Ясно, что государство революционной диктатуры пролетариата – это вынужденная необходимость, так как в первой фазе коммунизма ещё остаётся разделение труда и его продукт – отношения частной собственности, а, следовательно, остаются классовые различия и элементы социального паразитирования. Иначе, зачем бы тогда была нужна диктатура пролетариата, в отношении кого её нужно было бы осуществлять?

Очевидно, что сам переходный период диктатуры пролетариата может проходить в несколько этапов. На первом этапе взятия пролетариатом власти и защите её от сопротивления свергнутых классов революционное насилие ещё занимает значительное место. Ещё остаются классы и товарно-денежные отношения, которые на второй день после взятия власти пролетариатом отменить невозможно. Применение насилия уменьшается по мере преодоления классовых различий, основанных на разделении труда и обмене. На последних этапах оно исчезает вместе с отмиранием государственности.

Вряд ли можно согласиться с нашими оппонентами в том, что за короткий переходный период собственно диктатуры пролетариата, который якобы должен предшествовать первой фазе коммунизма, можно избавиться от разделения труда и товарообмена, а, следовательно, от деления общества на классы. Если только уничтожить эксплуататорские классы физически. Но такой путь бесперспективен, так как антагонистические классы в условиях разделения труда и товарного обмена возродятся вновь. Не ликвидировав причины деления общества на классы, невозможно ликвидировать и само классовое деление. А чтобы его ликвидировать, и необходимо преодолеть подчинение людей действию закона разделения труда. Но это, как и предполагали классики в «Анти-Дюринге», потребует длительного периода.

Видимо, свой вывод о коротком переходном периоде собственно диктатуры пролетариата, в котором ликвидируются классы, профессор Багатурия, как и многие сторонники этой позиции, основывает также на положении, сформулированном Энгельсом в «Анти-Дюринге». Энгельс пишет: «Пролетариат берёт государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство…». Казалось бы, это положение противоречит ранее сконструированной классиками концепции коммунистического развития. И такой вывод можно сделать, если не понимать диалектики этой концепции, согласно которой классовые противоположности и государство ликвидируются постепенно по мере преодоления общественного разделения труда и обмена, т. е. по мере ликвидации отношений частного присвоения.

Очевидно, что не усвоение этого марксистского положения и привело в 20-х годах прошлого столетия Н. И. Бухарина к ошибочному тезису о том, что для уничтожения отношений частной собственности достаточно пролетариату взять власть и передать средства производства в собственность государству. Тогда отношения частной собственности и антагонистические классы исчезнут сами собой. Видимо, в основе политики военного коммунизма и лежало подобное понимание марксизма. Затем, как отмечалось в прошлых лекциях, это вульгарное толкование марксистской теории Бухариным было взято на вооружение партией во главе со Сталиным. В чём же заключалась ошибка? А ошибка, как представляется, заключалась в том, что, во-первых, у Энгельса речь идёт о пролетарском коммунальном государстве, признаки которого ранее были перечислены. Советское же государство не было ни пролетарским, ни коммунальным. Советское государство было государством не столько рабочим, сколько крестьянским, почти со всеми атрибутами буржуазной власти. Во-вторых, анализируемое положение Энгельса требует диалектического подхода, основанного на общей марксисткой концепции коммунистического развития. Говоря о том, что пролетариат берёт средства производства в государственную собственность «прежде всего», Энгельс тем самым недвусмысленно даёт понять, что взятие средств производства в собственность государства осуществляется лишь как первый шаг на пути преодоления разделения труда, а, следовательно, уничтожения капиталистических отношений частной собственности и классовых различий. Но это вовсе не означает, что после этого они будут уничтожены сразу же, автоматически. Согласно марксистской теории преодоление подчинения людей законам общественного разделения труда и обмена может произойти на базе государственной собственности пролетарского государства на средства производства только после соответствующего развития производительных сил. Оно может произойти после слияния городского и сельскохозяйственного производства, воспитания всесторонне развитой личности, замены действия закона разделения труда, законом перемены общественного труда и др. мероприятий, направленных на преодоление подчинения людей действию закона разделения труда. Что и является стратегической задачей переходного периода диктатуры пролетариата.

В ходе этих преобразований, по мере преодоления разделения труда и обмена, государство постепенно передаёт собственность на источники существования во владение всему обществу. Тогда диктатура пролетариата постепенно перерастает в представителя всего общества, и его функции начинают отмирать.

Итак, обратим внимание, что, по Энгельсу, после взятия власти пролетариатом коммунальное государство берёт источники существования общества вначале в собственность, затем во владение. Различия понятий собственности и владения были рассмотрены на предыдущих лекциях. Владение не предполагает распоряжения имуществом, возможности его отчуждения через товарно-денежные отношения. На последнем этапе перед наступлением более высокой фазы коммунизма источники существования общества переходят уже из государственной собственности во владение всему обществу.

В этой связи Энгельс разъясняет: «Раз общество возьмёт во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной сознательной организацией. Прекращается борьба за отдельное существование. Тем самым человек теперь – в известном смысле окончательно – выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие… Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы».

Надо полагать, что в данном случае Энгельс имеет в виду взятие этих источников обществом во владение от пролетарского государства в момент его полного отмирания. Отмирание пролетарского государства происходит на стыке с более высокой фазой коммунизма, в которой, по мнению Маркса, производительные силы уже способны удовлетворять возрастающие разумные потребности общества и каждой личности, в которой должно быть уже преодолено подчинение человека действию законов разделения труда и обмена. Лишь тогда, а не в первой фазе коммунизма, прекращается борьба за отдельное существование индивида и преодолевается узкий горизонт ещё действующего в переходный период буржуазного неравного права. Вместе с этим отмирает и государство с его политикой диктатуры пролетариата.

В связи с изложенным возникает вопрос: а была ли в СССР диктатура пролетариата?

По мнению А. Бузгалина и Р. Осина – была. Однако Бузгалин считает, что диктатура пролетариата закономерно, как и любая диктатура, переросла в СССР в политический террор. Осин же полагает, что она была в сталинский период. Отменена она была во времена Хрущёва. Однако, если рассматривать проблему с точки зрения аутентичной марксистской теории, диктатуры пролетариата в СССР не было, так как не было в достаточном количестве и самого потомственного пролетариата для осуществления государственной политики диктатуры его коренного классового интереса. Царская Россия была отсталой крестьянской страной, в которой 80% населения не умели ни читать, ни писать. По причине отсталости производительных сил и отсюда ожесточённого сопротивления коммунистическим преобразованиям, большевикам не удалось создать пролетарскую государственность коммунального типа и осуществлять диктатуру коренного классового интереса пролетариата в чистом виде. Большевики, накануне взятия власти, вели речь лишь о «демократической диктатуре рабочего класса и крестьянства». Такой она осталась и после взятия власти. В результате, в условиях всеобщего распространения нужды и малограмотности началась борьба за необходимые средства существования. Советский партийный и государственный аппарат постепенно обюрокрачивался и стал злоупотреблять своим положением. Под лозунгом «диктатуры пролетариата» вырастала диктатура интересов партийной и государственной номенклатуры, в условиях разделения управленческого и исполнительского труда превращавшейся в господствующий класс (более подробно об этом см. в брошюре «Как марксизм из науки превращался в утопию»). По указанным причинам, ни о какой закономерности перерастания диктатуры пролетариата в политический террор говорить не приходится, так как в СССР, с точки зрения аутентичного марксизма, её просто не существовало. Вначале её выражал узкий слой революционеров в партии. После его истончения наступила полная диктатура интересов партийной и государственной бюрократии, которые далеко не всегда совпадали с интересами пролетариата и беднейшего крестьянства.

Поэтому вряд ли можно согласиться с А. Бузгалиным в том, что террор и репрессии являются закономерностью любой диктатуры, в том числе и диктатуры пролетариата. Политика диктатуры коренного классового интереса пролетариата не может перерасти в массовый террор и репрессии, так как она, в соответствии с марксистским учением, должна осуществляться пролетарским полу-государством в интересах большинства трудового народа и самим этим народом, без государственной бюрократии, без постоянной армии и постоянных органов милиции или полиции. А такое, по Марксу и Энгельсу, возможно только при условии высокого уровня развития производительных сил, высокой культуры и образованности трудящихся, совершения мировой коммунистической революции, ликвидирующей угрозу реставрации старых порядков со стороны мирового империализма и мирового рынка.

Итак, согласно коммунистической теории государственная политика пролетарской диктатуры реализуется в первой фазе коммунизма. Марксистским представлениям о первой фазе коммунизма будет посвящена следующая лекция.

Марксизм о государстве как паразитическом наросте на теле обществаМарксизм о первой (начальной) фазе коммунизма